Книга За гранью игры, страница 71 – Валентин Никора

Я уже догадался, что ко мне обращается местный компьютер-надзиратель, так сказать, или староста, раз уж здесь водятся и заправляют всем фашисты позорные.

– А что, мне прыгать? – Я огрызнулся и, подумав, добавил: – И вообще я не ожидающий, а Иван Соколов.

– В Зале Ожидания Приговора имеют право находиться только ожидающие, – безапелляционно заявил голос.

– А я – диссидент. Меня сюда внедрили, чтобы я за ожидающими наблюдал и доносы на них строчил. Я агент имперской разведки под кодовым номером «При пожаре звони 01». Понял?

– Нет, – честно признался компьютер.

– Ну и дурак.

Стены закряхтели: видимо, процессор будил остальные диски, выходил в единую операционную справочную систему с запросом на «агента 01». Ну и флаг ему в руки!

Реальность стала полупрозрачной. О, это уже что-то! У них, у инопланетян, похоже, чувства юмора нет. Так это же замечательно! Просто здорово! Сейчас мы запудрим эти электронные мозги. Вон французы какие мягкотелые, а Бастилию взяли. А я чем хуже? Уйти из имперской Таганки – что ж, это достойное занятие. Будет о чем вспомнить на старости лет, если доживу, конечно.

Сквозь мерцающие стены я увидел других людей. Все они были изможденными, усталыми, точно наши русские учителя в период очередной задержки заработной платы. Сгорбившись, все они бестолково брели куда-то. Но я-то видел, что они просто ходят по кругу в маленьких клетушках 16 на 16 метров. Вот это да, а я всерьез поверил в огромные расстояния, которые несколько минут назад были Екатеринбургом. Все оказалось обманом, галлюцинацией технического происхождения. Мне стало за себя стыдно: мог бы и сразу догадаться. Это же Империя!

Между людьми мерцали прозрачные перегородки, но вот ни окон, ни дверей нигде не было. «Прямо, как в ягоде арбуз», – подумал я и цинично усмехнулся. Ладно, мы еще посмотрим, кто тут самый умный. Фиг с вами, пусть у вас интеллекта хоть на пятьсот процентов, а у меня всего на чертову дюжину, но зато я живой, а все местные заключенные – просто какие-то тупые заводные куклы.

Увидел я и Аллану. Она, как и все, покорно топала вдоль мерцающих стен. Странно было и то, что я всех этих узников видел, а вот меня самого никто и не замечал.

– Эй, – сказал я, – братья по разуму! Давайте перестукиваться. Я азбуку Морзе знаю.

Ноль эмоций.

Да что же это такое?

И тут я догадался: да они все просто зомбированы, закодированы. У них, наверное, в голове чипов больше, чем природных извилин. Вот оно в чем дело! А я с Земли, мне местные прививки не ставили, в мозги электронику не вшивали. И так мне после этого открытия домой захотелось, что я аж зубами от ярости заскрипел, заорал на тюремный компьютер, что было мочи:

– Ты, урод вонючий, а ну жрачку подавай!

Озеро и поляна мигом утратили прозрачность. Голос проскрипел:

– Ожидающий номер 345, вы меня обманули.

– А ты меня рентгеном просвети, – посоветовал я. – У меня все кишочки от голода скрючило, не понимаю, в чем только душа держится.

Компьютер на мгновение задумался и продолжил заготовленную ранее тираду:

– «Агента 01» по имени При пожаре звонить не существует.

– А я кто? – Меня определенно заинтриговал этот умник недоделанный.

– Ты – ожидающий номер 345.

Тьфу, опять за рыбу деньги!

– Нет, я злой и страшный серый волк. Причем волк голодный и невоспитанный. Если мне сейчас не подадут печенного в яблоках гуся, я начну ругаться матом так, что здесь все программы зависнут всерьез и надолго!

– Вы опять лжете, – сказал компьютер. – Впервые встречаю такого странного ожидающего. Зачем говорить неправду, если я все равно докопаюсь до истины?

– А чтобы тебя, дурака, позлить.

– Абсурд, – сказал компьютер. – Это не логично.

– Зато весело!

На несколько минут повисла тяжелая пауза. Наверное, за это время не один мент на Земле родился. Я даже начал сомневаться, уж не сломал ли я чего своим откровенным хамством. Компьютер-то в принципе ни в чем не виноват. Какую программу задали, по такой и работает. Это хозяева у него сволочи.

Видимо, до чего-то электронный надзиратель все же додумался и наконец сказал:

– Все ожидающие питаются паштетом сульфида натрия-49, запивают карбонатом кальция. И обязательно чистят зубы двуокисью кислорода.

По-моему, он все врал, проклятый! Похоже, чтобы мне досадить. Я бы заподозрил этого умника в сарказме, если бы не знал, что в Империи не только техника, но и сами граждане – сама серьезность. Но не может быть, чтобы преступники жрали одну сплошную химию, идентичную натуральной еде? Хотя у нас на Земле чем только не питаются: устрицами всякими, червяками. Да, но не сульфидом же натрия! Еще кто бы знал, что это такое и что именно инопланетяне подразумевают под этим словосочетанием? Вдруг это яд кураре, чтоб долго не ожидали, не томились, так сказать, а то очередь большая – все на тот свет торопятся!

– Значит, так. – Я вздохнул. – Или меня кормят по-человечески, или я объявляю бессрочную голодовку.

Снова зависла пауза.

Потом раздраженный голос сказал:

– То есть вы не будете кушать в знак протеста? Я вас верно понял?

– Да, – твердо сказал я. – Из принципа.

– Так ведь это вам же и будет хуже. В чем же протест?

Вот это он меня уел! А действительно, в чем? Это ведь я с голоду подохну, а не его электроника. Вот гад интеллектуальный! И как только таких Земля... то есть Морддром носит?

– Ладно. Тащи уж что есть. – Пришлось идти на попятный. Неприятно, но жрать-то хочется.

– Между прочим, вы недавно справляли естественные нужды, – проворчал компьютер.

– И что? – Мне уже порядком поднадоело общение с занудами. – Если я тут обгадил красный уголок, то извиняйте, сами виноваты. Где у вас указатель: «Мальчики – налево, девочки – направо»? Сначала создайте нормальные условия для этого, для ожидания, а потом и возмущайтесь.

– На ваших руках остались недружественные микрофлоре вашего желудка микробы и палочки. – Сбить с толку компьютер на этот раз не удалось. – Немедленно продезинфицируйтесь.

Это еще что за заявочки? Я только собирался устроить митинг протеста против антисанитарного состояния камер, не оборудованных унитазами и писсуарами, как меня без долгих проволочек накрыло душевым цилиндром. «Ладно, – решил я, – пусть моют целиком. Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое!»

Но тюрьмы во всех мирах – это всего лишь способ лишения человека комфорта. Из стен выехали железные ежики, подозрительно похожие на те, которыми в общественных столовых моют посуду, только крупнее раза в три.

– Изверги! – закричал я. – Висельники! Сатрапы!