Онлайн книга «Золотое царство»
|
— А почему насильственной-то? — не понял Кусман. — Жизнь такая, царь-батюшка, — вздохнул кот и добавил: — Какие тут сказки, коли в животе пляски! Нельзя ли чего покушать? — Обожди пока с кушаньями, — строго сказал царь, — ты дело говори. Знаешь еще какие сказки? — А то, — печально, но не без гордости молвил кот, — мне ли не знать! — Какие? — поинтересовался Кусман. — Про Царевича-Кухаревича знаю, — начал перечислять Баян, — про Чудо-юдо лохматое, про колобок — золотой роток, про репку… — О! — хлопнул в ладоши царь. — Валяй про репку! Кот согласно кивнул, постно потупился и заговорил низким утробным голосом: — Посадил дед сурепку… — Погоди, — перебил его Кусман, — какую сурепку? — Развесистую! — заявил кот и широко развел лапы, чтобы показать, насколько развесистая была сурепка. — И что получилось? — не без опаски спросил царь. — А, — зевнул Баян, — чего могло получиться? По репе скалкой дед получил от бабы своей. И правильно. Нечего всякую пакость посреди огорода высаживать. — Ну и ну, — только и смог сказать Кусман. Воцарилось молчание. Наконец царь медленно проговорил: — Ну ведь должен же ты на что-нибудь годиться! Недаром ведь тебя добрые люди Баяном кличут! Ведь недаром? И царь с недоверием посмотрел на кота. — Или даром? Кот с достоинством промолчал. Кусман подумал, почесал затылок и спросил: — Чего ты там еще говорил? Про Ивана-царевича и Чудо-юдо сказ знаешь? — Нет, — потупился кот, — просто про Чудо-юдо. Без царевича. — Ну давай, — махнул рукой царь, — ее желаю! Баян выдержал эффектную паузу и начал рассказывать: — Жило-было Чудо-юдо. Было оно толстое. Очень толстое. Ну просто на редкость толстое. Такое толстое, как… — Я понял, понял, — закивал царь, — дальше чего? Кот, недовольный тем, что его снова перебили, продолжил: — И вот испекло оно пирогов… — Кто испекло?! — спросил Кусман, нервно икая. — Так Чудо-юдо же! — как ни в чем не бывало ответствовал кот. — А, ну-ну, — согласился царь, решив уже ничему не удивляться, — и что потом? — А потом… — задумался на мгновение Баян, — а потом пришли раки. И стали таскать пироги. — Раки? — изумился царь. — Раки, — подтвердил кот. — Пироги таскать? — Ага. — Ну ладно, — невразумительно пробурчал Кусман, — и чего? — Первый рак ухватил один пирог и потащил его к себе в речку. Второй рак ухватил другой пирог и потащил его в речку… Третий рак ухватил пирог… На сорок втором раке царь не выдержал. — Да сколько же там у него пирогов!!! — Чуток меньше, чем волос у тебя на голове, царь-батюшка, — любезно пояснил кот, — а может, и чуть больше… — Ну тебя с твоими сказками! — взревел Кусман. — Не желаю больше слушать! Убирайся с глаз моих долой! — А покушать? — Я сказал — вон! — Не пойду, — насупился кот. — Сами в гости пригласили, притащили бедного котика за тридевять земель, а теперь еще кормить не хотят? Вот назло теперь не уйду, буду тут сидеть, пока покушать не дадите. Царь с надеждой посмотрел на стрелка. Тот сделал вид, что его это не касается. — Андрейка! Милок! — ласково начал царь. — Ты бы того… — Нет, — заявил стрелок, — не буду. — А если я прикажу? — рассердился царь. — Все равно не буду. Мне этот кот уже в печенках сидит. Лучше ты мне, царь-батюшка, сразу голову сними. — Снять-то оно дело нетрудное, — грустно проговорил Кусман, — да только кто тогда это чудо обратно поведет? — Уж во всяком случае не я, — злорадно сказал Андрей, — ты мне сам пообещал, что я этого кота больше не буду ни видеть, ни слышать. — Ну да, обещал, — еще печальнее вздохнул царь, — но делать ведь что-то надо. — Надо, — кивнул стрелок. — Я по опыту знаю, что сейчас надо его накормить от пуза. Он тогда хоть на часик заснет, а во сне он молчит, храпит только. — Это мы запросто, — обрадовался Кусман. — На-ка, котенька, покушай. И он бросил Баяну куриную ножку. Кот обглодал ее в полсекунды, сжевал каждый хрящик и обсосал косточку. — Ох, — только и сказал царь, подвигая коту все блюдо с курицей. Баян, казалось, только того и ждал, он набросился на курицу, как на врага, и в мгновение ока съел целиком, вместе с кожей, костями и яблоками, которыми была она обложена. После чего кот догрыз хлебную корочку, которую не успел доесть царь, и, посмотрев на Кусмана осовевшими глазами, упал прямо посреди залы. — Ой, — снова пробормотал царь и знаком подозвал к себе стрелка, — скажи, Андрейка, а ему этого надолго хватит? — Нет, — с уверенностью ответил тот, — это ему на один зуб. Сейчас проспится — и опять кушать запросит. — Да где ж я ему столько кушаний найду! — в отчаянии воскликнул царь. — У меня и самого столько отродясь не было! — Это уж тебе виднее, — поклонился Андрей, — а только меня больше не заманишь пасти этого зверя. — Андрейка! — взмолился Кусман. — Ну я тебя как человека прошу, унеси ты его обратно! Что хочешь тебе дам, серебра, каменьев самоцветных, оружия, какого сам пожелаешь… — Нет! — Ну нет так нет, — царь неожиданно успокоился и, видимо, смирился, — а впрочем, я тебя как раз и люблю за то, что ты своему слову хозяин. Молодец! — Спасибо, — поклонился стрелок. — Можно я пойду? Спать охота, мочи нет. — Иди, — позволил царь, — хотя нет, стой. Ты мне вот еще что расскажи: что в мире-то творится? А то я сижу тут, ничего не знаю, ничего не ведаю. Не идет ли кто на нас войной? — Не идет, — быстро сказал Андрей, но вдруг вспомнил про двенадцатиглавого змея и похолодел, — вот только… И стрелок рассказал все, что видел сам, и то, что поведал ему Межко. Царь слушал вполуха, думая только о Баяне, нетерпеливо постукивал пальцами по спинке трона и смотря куда-то поверх Андреевой головы. Наконец стрелок закончил рассказ и внимательно посмотрел на Кусмана. Тот молчал. — Так что скажешь, царь-надежа? — По поводу? — не сразу сообразил Кусман. — А, про змею, что ли? — Про змея, — поправил его Андрей, — о двенадцати головах. — О двенадцати, говоришь, — задумчиво протянул царь, — эк его разнесло! Кому и с одной головой делать нечего, а тут на тебе — ажио целую дюжину вырастил. |