Онлайн книга «Империя "попаданца". "Победой прославлено имя твое!"»
|
Онли от неожиданности захлебнулся криком – он почувствовал, как выгибаются руки за спиной, мышцы напряглись, а потом окаменели от нестерпимой боли. Он пытался опереться кончиками пальцев ступней на осклизлый пол, но ощутил, как тот неожиданно ушел из-под ног. – Вонюч… Ругательство замерло в горле – сильный толчок в спину, и боль взорвала его тело, а в глазах стало темно… – Ты не пленный, а тать, морским разбоем промышляющий. Сиречь пират! А потому твой король от тебя с удовольствием открестится, а еще лучше – повесит на первом же суку! Онли вытаращенными от боли глазами смотрел на русского офицера со шпагой на боку, что выговаривал ему непонятные слова. Зато второй, в морской форме, с усмешкой стал переводить на ломаный английский язык. – У меня нет времени, пират, с тобой экзорцисты проводить. Твой корабль битком набит нашими шкурами, что взяли вы разбоем на Шумагинском острове. Одного этого хватит, чтобы вас всех перевешать. Но меня интересует другое – кто тебе, мерзавцу, дал задание пиратствовать в этих водах?! Кто дал карту, что лежала в твоем сундуке?! Кто был твоим лоцманом и проводником? Отвечай, сволочь! Дерьмо собачье! Последние два слова моряк перевел с каким-то сладострастием. Онли терзала боль, он хотел ответить, но язык не шевелился в пересохшем рту. Офицер усмехнулся и, протяжно цедя слова, произнес: – Сейчас ты отведаешь длинника, собака! Из-под этого кнута одна п о д л и н н а я правда выходит! Ерофей, жги! – Ай-яй!!! Спину буквально разорвало такой острой болью, что Онли взвыл. Он только сейчас понял, что такое настоящая мука. Терпеть было невозможно – мочевой пузырь от неожиданности опорожнился. Теплая струйка стекла на загаженный пол, и шкипер отстраненно подумал, что именно моча терзаемых узников и пропитала своим запахом эту пыточную. Подумал, и ледяной ужас сковал обручами его тело, заполонил крошевом все жилы и вены. – Жги! Пылающий удар прогнал из тела англичанина ледяной холод, он взвыл, вихляясь на дыбе всем телом, и речь вернулась к нему. Онли заторопился, боясь, что не успеет сказать и его снова ожгут этим страшным кнутом. – Я все скажу! Все! Только не бейте! Дарданеллы – Насколько я помню, адмирал, на флоте сигнал «Ваш курс ведет к опасности» поднимают перед всякими препятствиями – рифами, отмелями, скалами. Ведь так? – Петр с улыбкой посмотрел на Нельсона, как бы говоря: «Где же ваши манеры, сэр?» – Это так, ваше величество. – Я владею императорским венцом, адмирал. И мои владения намного больше любой страны мира. Достаточно только посмотреть на карту. – У вас очень большая страна, ваше императорское величество. «Что, съел, гаденыш?!» – хотя Петр заставил англичанина исправиться, но это было не то, чего он желал добиться. – Мы дважды предупредили вас, что впереди заграждение, даже потребовали взять лоцмана и попросили встать на якорь. Поверьте, я не желал, чтобы вы в этом проливе потеряли всю свою эскадру. – Ваше императорское величество! Наши державы сейчас союзники, а потому я не понимаю, зачем нужно было минировать эти воды?! Это же какое-то ковар… Я хотел сказать, чрезвычайная непредусмотрительность. Нельсон говорил глухо, но внутри души давно бушевал вулкан ярости. Он бы высказал все, что думает про такую подлость, откровенно, но сдерживался – все же русский император – не джентльмен и на расправу крут. Нет, такое говорить сейчас не к месту, да и глупо. Он же не на своем «Агамемноне», ощетинившемся пушками, находится, чтобы заговорить с московитами другим языком. – Мы вынуждены минировать пролив от врага, а таких у нас два. С турками мы управились, но французский флот сильно беспокоит. – Какой флот у этих якобинцев здесь? – беспощадная ирония вырвалась из уст адмирала – он прекрасно понял, для кого ставились эти дьявольские мины. Теперь линкоры его величества будут сильно ограничены в своем стремлении заходить куда нужно, защищая британские интересы. – Вы ушли из Абукира семь дней назад, а потому не знаете, что утром следующего дня в бухту вошла эскадра адмирала де Брюэйя. Два десятка вымпелов против ваших оставшихся шести. Вас по пути обогнал наш бриг, что стоит сейчас у берега. Капитан собственными глазами видел избиение, устроенное вашей эскадре, и тот беспримерный героизм, который оказали ваши моряки. Лишь один корабль спустил флаг, остальные не прекращали стрелять, даже когда уходили на дно. Я приношу вам искренние соболезнования, ведь наши державы союзные! В единственном глазе потемнело, Нельсон покачнулся – силы оставили адмирала. В известие он поверил сразу, уж слишком ханжеским стало лицо русского царя. На ум пришло только одно – скорый и беспощадный суд Адмиралтейства и будет для него самым великим чудом избавиться от доброй пеньковой петли на нок-рее. – Французы высадили с сотни транспортов десант, который возглавил генерал Гош – их лучший полководец. Тридцать тысяч солдат, если не больше. Петр говорил правду, он и сам был ошарашен этим известием. Это надо – он специально взял на службу Наполеона, но, как оказалось, Франция преследовала свои интересы и организовала Египетскую экспедицию. Теперь только от него зависит, чем она закончится. – Теперь французы могут пойти с турками на союз – я должен предусмотреть и такой вариант. И тогда освобожденный нами Константинополь и другие христианские святыни окажутся под угрозой. Нельсон не нашелся, что сказать в ответ – его до сих пор покачивало. А русский царь неожиданно положил на плечо крепкую руку и усмехнулся. Слова, которые он затем тихо произнес, разум адмирала воспринял с нескрываемым ужасом: – Мы союзники, это да. Но ваше Адмиралтейство ведет себя так, будто русские – самый злейший враг британской короны. Два дня тому назад ваша эскадра открыла по моим кораблям огонь в Босфоре. Первой открыла стрельбу, хотя мы несколько раз поднимали сигнал и мой императорский штандарт. И мы их вынуждены были потопить! Император усмехнулся, его губы исказились гневной гримасой, а в глазах полыхнула ярость. Но заговорил царь нарочито спокойным голосом, не отводя взора от адмирала. – Да и ваша эскадра такое же поведение наглядно продемонстрировала – вы игнорировали сигналы и мой штандарт, а когда подорвались корабли, то первыми открыли по нам стрельбу. Да и ваши выловленные из воды матросы говорят о неком приказе, что вы им отдали, адмирал. И как прикажете такое понимать? Откуда столь демонстративная враждебность? – Ваше императорское величество. – Нельсон всей кожей ощутил, что нужно хоть как-то выкручиваться, а то адмиралтейская веревка может его зря дожидаться, а дело закончится варварским азиатским колом. Тут его передернуло – воображение красочно нарисовало предполагаемые муки. Нет, нет и нет – с этим русским царем нужно договориться. Но вначале отвести от себя обвинения… |