Онлайн книга «Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле»
|
Конечно, страшно выступать против сильного человека! А закрыть глаза на преступление — не страшно? И тут он вспомнил жуткую смерть своего предшественника, полковника Горлового. Выходит, отмщение за ложь и предательство может наступить прямо здесь и сейчас? — Будем возбуждать уголовное дело! — проговорил он решительно. Отключив телефон, Надежда мрачно уставилась в стену камеры. Совещание у него, видите ли! Жена попала в жуткий переплет, сидит в камере по абсурдному обвинению — а у него для нее пяти минут не нашлось! Муж, называется! Черствый, безразличный человек! Конечно, в глубине души Надежда понимала, что эти обвинения несправедливы и беспочвенны, что она сама тщательно скрывала от мужа истинное положение дел, уверяла его, что у нее все в порядке и что она чудесно проводит время с подругой… но, в конце концов, мог бы и сам догадаться по ее голосу, что не все так хорошо, как она говорит… ведь в других случаях он проявлял чудеса проницательности! И еще кота сюда приплел! Бейсик, видите ли, здоров и шлет приветы! Только кот его и волнует. А что у жены крупные неприятности — ему и горя мало! Нет, полагаться можно только на себя! А что она может? Да ровным счетом ничего! Надежда тяжело, горестно вздохнула и поняла, что впервые в жизни близка к тому, чтобы опустить руки и сломаться под тяжким грузом обстоятельств. — Эй, ты чего? — окликнула ее Танька. — Не раскисай! Мы, женщины, должны держаться до последнего! — Да я и не раскисаю… — уныло протянула Надежда. — Что мне раскисать? У меня все хорошо, просто отлично! Ну подумаешь, отсижу лет пятнадцать по бредовому обвинению… — Ты подожди… — На лице Татьяны появилось странное, задумчивое выражение, она побледнела, зашевелила губами и вдруг заговорила каким-то не своим, гулким, загробным голосом: — У тебя, подруга, все будет хорошо… враг твой главный погиб, из казенного дома тебя скоро выпустят с извинениями… оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода вас примет радостно у входа… и сердце твое успокоится… — Тань, что с тобой? — испуганно проговорила Надежда. Только этого ей не хватало — чтобы ее сокамерница свихнулась! И так-то сидеть здесь — не сахар, а делить камеру с сумасшедшей, может быть, даже буйной… Тут Татьяна шумно вздохнула, завертела головой, как будто проснулась в незнакомой комнате и теперь не понимает, где находится, лицо ее порозовело. — Что это с тобой было? — спросила ее Надежда настороженно. — Какие-то странные вещи ты говорила… — Странные? — переспросила Татьяна. — А насчет чего? — Насчет того, что темницы рухнут, и меня отсюда выпустят, да еще и с извинениями… и что мой враг погиб… в общем, чушь какую-то! — Нет, это не чушь! — возразила та. — На меня, Надя, иногда находит… сама не знаю что, но я тогда как будто вижу, что случилось где-то в другом месте, и будущее могу предсказать… — Что ж тогда ты свое-то будущее не угадала? — недоверчиво проговорила Надежда. — Не угадала, что тебя с поезда ссадят, что ты в камеру угодишь? — Ну понимаешь, раз на раз не приходится… я так, по заказу, не могу. Это дело тонкое, сложное… — Дело ясное, что дело темное! — поддразнила ее Надежда. И в это время дверь камеры открылась, туда заглянула Раиса и проговорила с каким-то странным выражением: — Которая Лебедева, на выход! — Вот видишь? — оживилась Татьяна. — Я же говорила, что тебя выпустят! А ты мне не верила… — Да кто тебе сказал, что меня выпустят? — ответила Надежда Николаевна, которая в последние дни ждала от жизни одних только неприятностей. — Просто снова на допрос ведут, будут опять какие-то дурацкие вопросы задавать… Действительно, Раиса передала ее печальному Индюкову, который провел ее по коридорам и лестницам и снова привел в кабинет начальника отделения. Только вместо полковника Горлового за просторным столом сидел теперь старый знакомый Надежды майор Дятлов. — Здравствуйте, Надежда Николаевна! — проговорил он с непонятной робостью. — Присаживайтесь, пожалуйста! Надежда села на знакомый трехногий табурет, но Дятлов выскочил из-за стола и пробормотал: — Что же это такое? Так не годится… на этом же совершенно нельзя сидеть! Он подбежал к двери, выглянул в коридор и крикнул: — Индюков, принеси из дежурки приличный стул! Затем вернулся за свой стол и развел руками: — Извините, Надежда Николаевна, за всем не углядишь! Сейчас вам принесут… — А вас что — повысили? — спросила Надежда с интересом. — Да… как бы повысили… временно пока… — Майор опасливо огляделся, как будто подозревал, что повысившее его начальство находится прямо здесь, в кабинете, и следит за каждым его движением. — А полковника что, куда-то перевели? От этих слов на лице Дятлова проступил самый настоящий ужас. Он перегнулся через стол и зашептал: — Перевели! Еще как перевели! Так уж перевели, что не приведи, извиняюсь, Бог! — Что-то вы загадками говорите… — начала Надежда Николаевна, но в это время дверь открылась, и майор испуганно замолчал. В кабинет вошел Индюков со стулом. Этот стул он поставил рядом с Надеждой Николаевной и обтер рукавом. Неясно, стал ли стул от этого чище, но Надежда пересела на него под приглашающим взглядом Дятлова. Надзиратель вышел, майор проводил его взглядом. Надежда снова спросила: — Так что же все-таки случилось с полковником? Дятлов завертелся как уж на сковородке, охнул и проговорил страдальческим голосом: — Все равно ведь вы узнаете! Тайное, оно всегда становится явным, особенно в таком маленьком городке! Он еще раз тяжело вздохнул, покосился на дверь, потом почему-то на окно и прошептал отчетливым театральным шепотом: — Нет больше с нами полковника Горлового! Погиб, можно сказать, на боевом посту! — Что?! — переспросила Надежда удивленно. — На боевом посту? Как это может быть? Кто же его убил? — Экскаватор… — прошептал майор и вкратце рассказал Надежде о дорожно-транспортном происшествии, жертвой которого стал полковник Горловой. — Так что расплющило его, Надежда Николаевна, в лепешку расплющило… — Расплющило? — повторила Надежда и едва не свалилась со стула. «А ведь это я ему пожелала!» — подумала она испуганно. И вспомнила, как, выходя из кабинета полковника, пожелала в душе, чтобы того расплющило. Именно такое слово пришло тогда ей в голову… и вот — по этому ее слову все и произошло! |