Книга Школяр, страница 14 – Дмитрий Таланов

Затормозив перед линией защиты, шар провернулся винтом и метнулся к одному из защитников. Сбитый наземь, тот выронил жезл, а неугомонный шар свалил второго. Остальные в испуге опустили жезлы. Юка, вращаясь, зависла перед незащищенными воротами, и противная сторона тут же этим воспользовалась.

— БАМ-З! — повис над полем звон, когда ректор дернул шест на себя.

Это был сигнал конца подачи. Ловец команды угрюмо пошел с поля, его место занял один из защитников.

— Остолопы! — закричали с холма. — Вам не жезлами играть, а дровами, больше пользы!

Новый ловец пнул по мешковине ворот и юка вылетела из них на поле. Подающий отпасовал её к желтым воротам, откуда её отбили с таким пылом, что шар опять угодил в красные.

— Ротозеи! — завопили болельщики и завыли: — У-у-у! Валите с поля, дайте другим поиграть!

Красноворотники обиделись и, достав юку, пнули её в сторону «желтых», к которым перешла подача. Подающий «желтых» не растерялся — подцепив юку жезлом на лету, он подтянул её к центру поля и так ударил по ней «стрелком», что шар со всхлипом вспорол воздух по направлению к зеленым воротам.

— Ах-х-х! — вскричала толпа на холме.

У «зеленых» с этого фланга стояли двое игроков — Габриэль в центре и Титус Десмонд с краю. Габриэль взвизгнула:

— Мой! Вот вам!

Отбитая ею юка понеслась назад. Дальше случилось то, что часто бывало, когда в игре сходились Габриэль и Харпер Атли, невысокий, узкоплечий, но шустрый подающий у «желтых». Юка стала носиться между ними, с каждым ударом набирая скорость, всё быстрее и быстрее, так, что её трудно было разглядеть. Она вот-вот должна была свихнуться, а свихнувшаяся в самом начале юка ломала игру.

Когда она опять неслась к «зеленым», Титус крикнул Габриэль:

— Беру!

Он схватился за шар «петлей». Озверевшая юка, изменив направление, ринулась на него. Толпа на холме пришла в движение.

— О-о-о!..

Юка летела слишком высоко, не попадая ни в Титуса, ни в ворота. Если ловец не поймает её, она угодит в середину болельщиков.

— БАМ-З!

Шар свалился к ногам ловца «зеленых»: ректор успокоил его точной дозой из Арпониса. Габриэль утерла пот с красного лица, дожидаясь, пока юка придет в себя.

Едва ловец «зеленых», ушастый и прыщавый Марисол Миро, снова послал юку к центру, Габриэль цапнула её и, размахнувшись, будто шар был у неё на конце бича, с первого удара забила гол в красные ворота.

— У-у-у! — опять завыли на холме. — Так неинтересно!

Филь тоже потерял интерес. В игре было что-то не так: слабейшая команда постоянно вылетала в самом начале, и игрокам приходилось начинать игру второй линии, то есть двумя командами. С другой стороны, сегодня за «красных» бился Фрисл, а он играл не хуже, чем Габриэль. Может, он ослеп? Филь посмотрел на солнце. У него зачесалось в носу от предчувствия разгадки.

— А как вчера сыграли «желтые»? — спросил он у Бенни Тендеки, кусавшей рядом губы от отчаяния.

Злая, что команда, за которую она болела, проигрывает, Бенни бросила со злорадством:

— Так же, как сегодня «красные»!

— А они играли тем же составом?

— Тем же!

У Филя больше не осталось сомнений.

— Юку не видно в прямых лучах солнца! — заорал он, стараясь, чтоб его услышал профессор Иллуги. — Её не видно в лучах солнца!

К нему обернулись несколько человек, на их лицах читалось недоумение. Кто-то прыснул от смеха.

Ян одернул его:

— Чего орешь? Юку, как любого демона, непросто заметить в лучах солнца, ничего нового ты не открыл.

— Ты не понял! — Филь не думал успокаиваться. — Если знаем, что сломано, можно придумать, как починить!

— Вот и придумай, — сказал ему Ян.

— И придумаю! — упрямо набычился Филь.

Профессор Иллуги бросил на него заинтересованный взгляд, словно ожидая, что тот прямо здесь родит ему решение. Кто-то из «желтых» бросился с кулаками на «красных», потому что те не хотели отдавать юку, и тут Филь сообразил.

— Надо при ротации подачи делать ротацию команд, но в другую сторону, — заявил он Яну. — Ну что, съел? Тогда солнце будет светить им попеременно и шансы уравняются!

Не глядя на Филя, Ян усмехнулся:

— Ты замечал, как они путаются, чья подача? А ты предлагаешь место менять!

В этом был резон: команды, действительно, бывало, путались, кому подавать. И всё-таки Филь чувствовал за собой правоту.

Профессор Иллуги опять оглянулся.

— Ты, голубчик, подумай, что будет, если два равносторонних треугольника с общим центром вращать в противоположные стороны.

Он отвернулся, и теперь уже Филь закусил губу. В тригонометрии он плохо соображал, ему мешала абстрактность линий. Как можно думать о вещах, которых не существует? К примеру, о границе между черной и белой плоскостями, о которую он бился вторую неделю. Филь плюнул на абстрактность и заменил треугольники парусами. Не веря себе, он поворачивал их так и сяк, и каждый раз у него получалось одно.

— Угол подачи станет постоянный! — завопил он. — Подавать будем всё время из одного угла, и лишь команды будут бегать по кругу!

Филь радостно орал еще потому, что теперь он знал ответ, который требовал от него профессор Лонерган. Ян скривился от его крика, но призадумался.

— Яри-яро, — пробормотал он, уважительно глянув на Филя. — Ну ты настырный!

— Только нам понадобятся названия командам, потому что цвета останутся зафиксированными за воротами. — Это был снова профессор Иллуги. — Еще я бы осмелился предложить ограничить время перехода команд, скажем, одной минутой для пущего интереса.

— И второй состав заиметь бы неплохо, — сказал Ян, — а то пятерых надолго не хватает.

— Как вам будет угодно, — согласился ректор. — Тогда начинайте нести слово в массы, а в следующие выходные мы попробуем сыграть по-новому. Пока же..

Он толкнул железный шест от себя.

— БУМ-М! — прокатился по полю вибрирующий гул, и игра возобновилась.

Остаток воскресенья Филь провел в приподнятом расположении духа. По окончании игры он присоединился к игрокам, возвращавшимся в Алексу, рассказал им о предложении ректора, и они договорились собраться на неделе обсудить новые правила. Их надо было опробовать до наступления морозов: юка, многолетнее растение, впадала на зиму в спячку. Правда, оставались другие развлечения: стоило образоваться крепкому льду на протекающей у холма речке, к ней можно было спускаться на санях, а еще можно было гонять по полю мешок, набитый конским волосом, стараясь запнуть его в ворота. В общем, с наступлением зимы тут тоже было чем заняться.