Книга Последний путь под венец, страница 45 – Елена Логунова

– Гламур и дети – вещи несовместные, – охотно поддакнула Ирка, у которой вообще-то нет детей, да и с гламуром отношения сложные. – Давай, спрашивай! Что тебя интересует?

– Помада «Дориаль», цвет «Дикий шиповник», я сказала – это кака, брось ее, а то как дам атата по попе!

– Про попу – это она Тимоне, – зачем-то пояснила мне Ирка.

– Я поняла, – я похлопала пальцами по щекам, разглаживая штукатурку, и подошла поближе к телефону. – Лар, а почему Серегу эта кака интересует? Помада, то есть?

– Он ищет бабу, которая ею пользуется!

– Как – ищет бабу, при живой жене?! – ужаснулась Ирка. – И ты сама ему в этом помогаешь?!

– Я сказала, брось!!!

– И ведь точно бросит! Уйдет от Лариски к другой, напомаженной! – сказала Ирка, сокрушенным взглядом призывая меня в свидетели Ларочкиного неразумия.

Я осторожно потрогала пальцем кожу под глазом – отвалится моя замазка или не отвалится? – и нарочито неэмоционально, чтобы не гримасничать и тем самым не провоцировать отвал и отпад штукатурки, сказала:

– Лариса, ты толком объясни, зачем Сереге понадобилась баба в дориалевой помаде?

– Секундочку…

В трубке брякнуло, стукнуло и обиженно заревело. Очевидно, атата по попе все-таки состоялось.

– Сплошные драмы у людей! – напряженно прислушиваясь, заметила Ирка.

Примерно через минуту драма с какой, из-за которой случилось атата, завершилась, и рев в трубке стих, уступив место бодрому голосу победоносной майорши.

– Вообще-то это секретная информация, но вам я, конечно, все расскажу, – сказала Ларочка. – Тем более, раз вы мне помогаете, а я помогаю Сереге, а он интересуется не просто так, а по служебной надобности, и, значит, все мы одна команда…

– Одна большая дружная семья, – пробормотала я, прислушиваясь к остаточным всхлипам Тимони.

– Значит, так, слушайте.

Ларочка по-военному кратко и быстро, почти не отвлекаясь на сынишку с его каками, объяснила нам природу Серегиного интереса к дориалевой помаде.

– Так, понятно, – я собралась.

Было ясно, что в роли эксперта по помаде надлежит выступить именно мне. За десять лет в прямом эфире я извела на себя такое количество декоративной косметики, что парочке охочих до боевой раскраски индейских племен хватило бы его на год-другой междоусобной войны.

– Ну, что я могу сказать? «Дориаль» – марка неплохая, широко разрекламированная и относительно недорогая, – сообщила я. – И помада у них действительно стойкая, продержится несколько часов, если только жирного не есть. Теперь насчет тона. «Дикий шиповник» – это такой холодный светло-розовый цвет, я подобным пользовалась редко, только когда была серебристой блондинкой. И притом глубокой зимой.

– Почему – зимой? – заинтересовалась Ларочка.

Ирка слушала меня, открыв рот.

– Да потому что только зимой и в самом начале весны я бываю белокожей! А холодный розовый совершенно не сочетается с моим обычным загаром.

– Вот-вот, что-то такое Серега и хотел у меня узнать! – обрадовалась Ларочка.

– Полагаю, он хотел знать, какая женщина могла выбрать такую помаду, – уточнила я. – Суммируя свои знания по данному вопросу, отвечу так: белокожая и светловолосая. Причем не золотистая блондинка – таким больше подходят абрикосовые, персиковые и коралловые тона, а платиновая. Кроме того, светлая атласная помада придает губам сочность и объем, поэтому ее предпочитают женщины с узкими, тонкими губами, это тоже надо учитывать.

– То есть Сереге надо искать бледнолицую тонкогубую бабу с платиновыми волосами, – подытожила Ларочка.

– Или вообще седую, – добавила я. – К благородной седине «Дикий шиповник» тоже подойдет. К тому же это ведь не матовая помада, так? Она атласная, то есть с блеском, что особенно рекомендуется красавицам в возрасте.

– Класс! – искренне восхитилась Ирка.

Я почувствовала себя польщенной и выдала «на бис»:

– И последнее. Помаду светлых тонов советуют использовать тем, кому нужно скрыть несовершенство улыбки. Холодные тона не подчеркивают неровность зубов и делают их цвет немного белее.

Я перевела дыхание и суммировала сказанное:

– Итак, вот тебе мое экспертное заключение: вероятно, это не очень молодая женщина среднего достатка, которая в курсе модных тенденций и следит за своей внешностью. У нее белая кожа, платиновые или седые волосы и тонкие губы… А, ч-черт!

– Что такое?! – испугалась Ларочка.

Ирка вздрогнула и захлопала ресницами, спрашивая меня о том же самом встревоженным взглядом. Я приложила палец к губам и покачала головой. Мы, конечно, одна большая дружная семья и все такое, но делиться своей сумасшедшей догадкой с верной женой майора Лазарчука я пока не стану.

– Ничего страшного, я палец прищемила, – соврала я в трубку. – Пока, дорогая, побегу, сделаю себе холодный компресс!

– Ну? – сурово сказала Ирка, когда я положила трубку. – Мне-то хоть не ври! В чем дело, ты чего всполошилась?

– А ты вспомни, кто у нас платиновая блондинка?

– Мэрилин Монро?

Вот уж эксперт по гламуру…

– Я сказала – у нас!

– В России? – уточнила подруга.

– В числе наших знакомых!

Ирка задумалась.

– Да Костина же! – нетерпеливо подсказала я. – Она блондинка, и именно платиновая!

– Точно! – Подружка всплеснула руками, но на полувзмахе остановила их и переместила к затылку, чтобы озадаченно почесать в нем. – Погоди-ка… А почему ты решила, что Костина может быть связана с ограблением «Буренушки»?

– Потому что у нее явные криминальные наклонности, она же влезла к нам с отмычками – это раз! Второе: она сбежала из больницы с разбитой головой, а это очень подозрительно! Ну и, наконец, она идеально подходит под описание, которое я сама дала Ларочке!

– По-моему, этого маловато, – усомнилась Ирка. – Но, может быть, имеет смысл рассказать все это Лазарчуку…

– Все-все? – фыркнула я. – Вдруг она ни в чем таком не виновата? А мы ей голову разбили! Сейчас растреплем все родной милиции, и неизвестно еще, кого и за что потом привлекут к ответственности!

– Логично. Тогда давай и с Костиной тоже сами разберемся, – предложила моя энергичная подруга.

– Только в порядке очереди. Сначала разберемся с Адой, а то у нее дочка, внук, и они волнуются.

– Благородно, – оценила Ирка.

И, благословив меня на подвиг, она осталась дома, потому что сама же с утра пораньше вызвала слесаря: решила, что надо обязательно поменять замки. Ни против визита слесаря, ни против одинокой прогулки я не возражала.

Было чудесное майское утро. Дворничиха тетя Даша в оранжевом жилете поверх цветастого халата скребла метлой сизый асфальт, обходя припаркованные во дворе автомобили, с капотов которых наблюдали за происходящим невозмутимые уличные коты. За забором, во дворе детского сада, разноголосо вопила и визжала малышня. За прутьями ограды, заплетенной вьюнками, на огромной скорости мелькали яркие пятна детских одежек – как разноцветные кубики овощей в электрическом миксере.