Онлайн книга «Старший оборотень по ОВД»
|
— Разговорчики! «Шестой», «Пятый», совсем с дуба рухнули? — Это мы маскируемся. Вдруг нас прослушивают? — И спать очень хочется… Когда в квартире Шилова погас свет, группы наружного наблюдения еще немного позубоскалили и снялись на базу. А Роман и Юля долго занимались любовью и заснули, крепко обнявшись. Они спали, когда человек в черном комбинезоне ловко пробрался по крыше и подбросил под окно-эркер их квартиры тяжелую сумку. * * * Утром Шилов встал раньше, чем прозвучал сигнал будильника. Принял душ, побрился, заварил кофе. Включил телевизор. Шла программа новостей. В кадре был репортер с микрофоном, за его спиной виднелись машины «скорой помощи» и милиции, врачи, сотрудники в форме и в штатском. Шилов прибавил звук. Репортер говорил: — Очередное громкое убийство произошло сегодня в Санкт-Петербурге. На Пулковском шоссе были расстреляны две автомашины, в которых находились глава концерна «Орест» Герман Дробышев и сотрудники его охраны. Напомним, что ранее Герман Дробышев неоднократно задерживался правоохранительными органами по подозрению в совершении различных преступлений и более известен в криминальных кругах как Моцарт. В сферу интересов господина Дробышева входили предприятия топливно-энергетического комплекса… Шилов позвонил Соловьеву. — Внимательно! — отозвался Сергей бодрым голосом. — Я тут телевизор смотрю… — Знаю, я уже на работе. — Почему меня не подняли? — Из наших никого не подняли, там УБОП работает. — Какой отдел? — Догадайся с трех раз. — Черт… — Алиби у тебя есть? Затягивая поясок халата, из спальни вышла Юля. Шилов посмотрел на нее и вздохнул, отвечая на вопрос Соловьева: — Есть, но, боюсь, недостаточное. Слушай, я тут заскочу в одно место, а ты «сходку» сам проведи. — Ты осторожней. Чувствую, тяжелый день будет. Пока! Шилов положил трубку. Юля встала рядом с ним: — Ты почему меня не разбудил? Хотел сбежать втихаря? А я тебе хотела завтрак приготовить. — Ужин. Готовить надо ужин. — Шилов одним глотком допил кофе и встал из-за стола. Коротко поцеловав Юлю, пошел в прихожую. — Тебе точно идти надо? — Точно, — не оборачиваясь, ответил он. — Если передумаешь, найдешь меня здесь. Я сегодня никуда не хочу. Шилов вышел из дома, сел в машину, поехал. В эфире пронеслось: — Пошло движение. Работаем. — С Богом! Проехав несколько кварталов, он вроде бы вычислил две машины «наружки». Кажется или на самом деле они? Якобы, в тактике работы контрразведки есть такой прием, когда несколько часов, или даже дней, перед задержанием шпиона откровенно пасут, специально засвечиваясь, чтобы расшатать ему нервы и заставить сделать ошибки. В милицейской практике с такими обоюдоопасными хитростями Шилов не сталкивался, но чего не бывает, вдруг Виноградов дал такую команду? Глупости! Чего не бывает — того не бывает. Шилов вытер взмокший от напряжения лоб. Ладно, покрутимся еще, посмотрим, кто сзади таскается. Кожурина допрашивала свидетельницу по случившемуся тремя днями раньше убийству, когда в кабинет влетел Арнаутов. — Это Шилов, — заявил он с порога. Свидетельница испуганно замолчала, глядя на Кожурину так, как будто просила защиты от этого выскочившего, как чертик из табакерки, здоровенного рассерженного мужика. — Анна Николаевна, подождите, пожалуйста, две минуты в коридоре, — ровным голосом предложила Кожурина, но как только за женщиной закрылась дверь, раздраженно сказала: — Спокойнее, Коля, ты что разошелся? — Моцарта убрал Шилов. Концы зачищает, сука! — Смелое утверждение. — Знаешь, кто в живых остался? Мой человек, — Арнаутов имел в виду Костю Губина, который присутствовал на всех последних встречах Моцарта с Шиловым, а ночью сидел за рулем моцартовской машины и, получив две пули в грудь, теперь балансировал между жизнью и смертью в реанимации. — Врачи не дали поговорить, но кое-что я все-таки выяснил. Так вот, вчера вечером Шилов встречался с Моцартом. После чего Моцарт ломает все планы, срывается домой, собирается и гонит в аэропорт. А на дороге его ждет засада: два киллера под видом гаишников. Организовать это, кроме Шилова, никто не мог. Слушая Арнаутова, Кожурина вспоминала вчерашние слова Юрки Голицына. Обидные слова, и поделом она Юрку выставила из кабинета, но, может быть, он в чем-то был… Или не был? — Что ты от меня хочешь? — спросила Кожурина. — Выпиши обыск. — Да дело-то еще не у меня! — Таня, время уходит. Кожурина достала из ящика стола чистый бланк постановления на производство обыска, и принялась быстро его заполнять. В конце концов, даже если шефу ее поспешные действия не понравятся, серьезным наказанием это ей не грозит, а вдруг Арнаутов и вправду что-то найдет? Она имела много возможностей убедиться, что полученная им оперативная информация, помноженная на его интуицию, приносит положительные результаты. Продолжая писать, между делом спросила: — У Моцарта охрана была серьезная. Как умудрились… — Я же говорю, засада была. — Это навыки иметь надо. — Шилов срочную в десанте служил. В развед-роте. Вот тебе и навыки. Кожурина заполнила постановление. Арнаутов подошел, чтобы взять его. В последний момент Кожурина отдернула руку с постановлением: — Коля, то, что ты говоришь, — это все косвенное. Ты мне для обвинения что-нибудь дай. — Будет, — уверенно заявил Арнаутов. Юля сидела на кровати и рисовала эскизы одежды. Работа шла быстро. Юля думала, что если ничто не помешает — а что может помешать? — то она ликвидирует все накопившиеся за последние дни долги, и займется приготовлением ужина. В холодильнике достаточно самых разных продуктов, чтобы порадовать Романа деликатесами. В дверь позвонили. Звонок был хозяйский, уверенный. Юля улыбнулась и бросилась открывать. Не иначе, Шилов вернулся. На площадке стояли несколько человек. Один был в милицейской форме, остальные в штатском. Среди них — пожилая женщина с сочувствующим взглядом, и мужчина в домашней одежде. — Здравствуйте, — сказал Арнаутов, показывая постановление на обыск. Юля попыталась прочитать, что там написано. «Следователь… рассмотрев материалы уголовного дела… принимая во внимание, что в квартире гр-на Шилова Р. Г. могут находиться предметы и документы, имеющие значение для дела…» Какое дело? Какие предметы? |