Книга Сдирающий кожу, страница 76 – Крис Симмс

Внезапно сопротивление исчезло, и инспектор увидел, как О’Коннор спешно уходит по коридору.

Джон отошел на шаг и ударил ногой; цепочка разлетелась по кафельным плиткам холла.

Длинный коридор привел его на кухню. Чемодан доктора лежал открытым на полу, из него вывалились файлы с бумагами. Дверь в подвал была чуть приоткрыта.

Рядом послышался голос:

— Где он?

— Внизу. — Джон указал на дверь и огляделся. У стены стоял старинный буфет, а рядом корзина, из которой торчали трости и зонтики.

Выбрав толстую трость с ручкой в виде рогатины, инспектор подошел к двери в подвал.

Концом трости Джон распахнул дверь. За ней открылся пролет деревянной лестницы и бетонный пол внизу. Инспектор двинулся вниз, держа трость перед собой. Дрожь охватила его плечи, потом скользнула по спине — воздух стал заметно прохладнее. В подвале светила одна-единственная слабенькая лампочка на потолке. В помещение выходили три фанерные двери, и за двумя из них горел свет.

Джон прислушался.

Древнего вида бойлер вдруг ожил, линия голубых огоньков вспыхнула за закопченным стеклом. Трубы, крепящиеся к кирпичной стене, загудели и заныли.

— Доктор О’Коннор, отсюда вам не уйти! Сдавайтесь.

Ответа не последовало.

Джон толкнул ногой ближайшую дверь. За ней оказался маленький темный чулан, по колено заваленный углем.

Следующая дверь вела в комнату побольше, освещенную, как и коридор, единственной лампочкой. Там кучей громоздились стопки медицинских журналов, древний горный велосипед, несколько складных стульев, в углу валялась кипа одежды и пара женских туфель.

Он повернулся к Рику и указал на последнюю дверь.

Рик яростно затряс головой и одними губами произнес:

— Подожди.

Огоньки в бойлере погасли, и снова стало тихо: различался свистящий звук, как будто кто-то выдувал через зубы тонкую струйку воздуха.

И вдруг из-под двери показалась маленькая струйка крови. Инспектор отпрыгнул и, наклонив плечо, бросился вперед. Дверь слетела с петель, и Джон едва не упал.

Яркий свет люминесцентных ламп отражался от белых стен, забрызганных засохшей кровью. В центре комнаты возвышался бетонный блок, на котором лежала плита из полированного мрамора. Распростертое на ней тело женщины было по-прежнему завернуто в простыню.

Свистящий звук доносился с другого конца комнаты, и Джон обернулся.

О’Коннор сидел, привалившись спиной к стене. Выпачканными красным руками он неуклюже старался достать скальпель, застрявший в заполненных кровью складках его хирургического костюма. Из шеи толчками била кровь, вырываясь наружу со змеиным свистом.

Рик вошел следом за Джоном.

— О Господи, надо найти какую-нибудь… тряпку. Остановить кровь.

О’Коннору наконец-то удалось правой рукой ухватить скальпель. Он потянулся кончиком лезвия к левому запястью. Джон рукояткой трости прижал правую руку доктора к полу. Кровь лужей растеклась под ногами.

— Оставь его, — сказал Джон Рику. — Что с женщиной? Пульс есть?

Трясущимися руками Рик нащупал артерию.

— Жива.

— Тогда давай наверх и посмотри, где там «скорая». Быстро!

Рик открыл было рот, потом достал мобильный и помчался вверх по ступенькам.

Джон огляделся. Рядом с женщиной стояла небольшая тележка. В лотке из нержавеющей стали лежали два шприца и пара латексных перчаток. У задней стены были разложены скальпели с тонкими безжалостными лезвиями. Рядом с ними — пилы, зажимы, щипцы, молоточки, долото. Сверло с блестящей серебряной кромкой. Потом Джон заметил какую-то пробирку и в следующее мгновение осознал, что она заполнена человеческими зубами.

Он почувствовал шевеление на другом конце трости и взглянул вниз. Доктор пытался поднять руку со скальпелем.

Джон оперся на палку.

— Так легко вы не отделаетесь. Сначала скажите, зачем вам это понадобилось?

Доктор поднял глаза. Их свет потускнел, и Джон понял, что доктору недолго осталось. Фонтанчики крови из горла становились все меньше и слабее.

— Зачем? — повторил Джон. — Зачем вы это сделали?

Взгляд О’Коннора остановился на руках Джона.

— Это приятно.

— Что именно? — требовательно спросил Джон.

— Быть богом. Решать, кому жить, а кому умереть.

Джон посмотрел на костяшки своих рук: он с такой силой сжимал конец трости, что они побелели. Он ослабил давление.

— Я не такой, как вы, доктор.

Джон выбил скальпель из рук О’Коннора и уперся рогатиной ему в лоб, так что голова доктора стукнулась о белую оштукатуренную стену.

— Зачем? Скажите зачем?

Веки доктора чуть-чуть приподнялись, и с бескровных губ слетел слабый шепот:

— Внутри мы все одинаковые.

Джон яростно затряс головой:

— Неправда. Скажите…

Слова замерли у него в горле. Доктор был мертв.

Джон перешагнул через лужу крови, которая медленно перемещалась по полу, словно живое существо. Она бежала по желобку вокруг стола и сочилась каплями через ржавые решетки дренажных отверстий.

Инспектор поднял женщину с холодного камня и вынес из этой страшной комнаты, где скопился запах крови — свежей и застарелой.

На кухне он аккуратно положил тело женщины на дубовый стол, отклонив ее голову назад, чтобы дыхательные пути оставались свободны. С крыльца до инспектора донесся голос Рика, разговаривавшего по мобильному телефону.

Чемоданчик доктора по-прежнему лежал на полу, и взгляд Джона случайно упал на самую верхнюю папку, на которой было написано: «Алекс/Алексия Донли».

Алексия! Так звали проститутку, которую искала Фиона.

История пациента. В левом верхнем углу полароидная фотография мужчины. Он смотрел в объектив камеры, слегка смущаясь под ее беспристрастным взглядом.

Алекс Донли

Возраст: 34

Первичный осмотр: 3/3/01

Анамнез: При первом обращении Алекс находился в состоянии сильного возбуждения. В последние несколько лет он пришел к убеждению, что является транссексуалом, и попытался получить направление для коррекции пола у врача в государственной поликлинике. Его участковый терапевт «неохотно», по выражению Алекса, дал ему направление на комиссию по установлению половой идентичности в больнице «Чаринг-Кросс». У него состоялась беседа с врачом-психиатром, который пришел к заключению, что пациента нельзя считать настоящим транссексуалом. В разговоре со мной Алекс язвительно заметил, что психиатр составил о нем ложное мнение, решив, что пациент интересуется операцией по смене пола только потому, что надеется таким образом избавиться от свойственных ему вспышек бесконтрольной ярости. Я расспросил Алекса об этом поподробнее, и выяснилось, что, в его представлении, после удаления яичек и начала приема женских гормонов его мужские черты (которые он связывает исключительно с агрессией) изменятся на женские (связанные исключительно с состраданием). Несмотря на очевидно ошибочные представления Алекса о том, что даст ему операция по смене пола, данный случай представляется мне редким и интересным.