Онлайн книга «Молчание Курочки Рябы»
|
— Это Алла? — Да, а в чем дело? — Валентин Пономарев… ему стало очень плохо… мы вызвали «скорую», но он просил вас приехать… очень просил… — Что с ним? — заволновалась Алла. — Кажется, сердце… я в этом не понимаю… — А вы собственно кто? — Я бухгалтер в фирме… он к нам приехал, и ему стало плохо… если вы не можете… — Я приеду! — решилась Алла. — Говорите адрес! По тому адресу, который назвала ей незнакомка, оказалось мрачное промышленное здание с железными воротами. Водитель подкатил к этим воротам, и в эту самую минуту из-за угла вылетели красные «Жигули» и крылом задели «Ситроен». Тут же из «Жигулей» выскочил долговязый парень и завопил: — Ты, блин, куда смотришь? Разуй глаза! Видишь, я еду! — Ты парень что — сдурел? — водитель, он же по совместительству охранник, выбрался из машины и двинулся навстречу наглецу. — Ладно, вы тут разбирайтесь! — бросила Алла охраннику и вбежала в ворота. — Постойте, я с ним в момент разберусь! — крикнул ей в спину охранник, но женщина уже скрылась во дворе. Она нашла стрелку с названием нужной фирмы, вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. Алла распахнула дверь, шагнула вперед… Она оказалась не в комнате, а в крошечном тамбуре, в тесном закутке размером не больше кладовки в «хрущевском» доме. Впрочем, как следует рассмотреть этот тамбур она не успела, потому что в ту же секунду, как она вошла, свет под потолком погас. И тут же дверь за Аллой захлопнулась. Она оказалась в тесной, удушливой темноте. Алла подумала, что дверь захлопнуло сквозняком. Она развернулась, дернула на себя дверь, но та не поддалась. Она была заперта. — Выпустите меня! — крикнула Алла, что было сил. — Выпустите меня немедленно! Теснота, тьма, духота. И никакого ответа на ее призыв, никакого звука, никакого отклика. Гнетущая, страшная каменная тишина. Она вытянула-руки вперед и наткнулась на каменную стену. Слева, справа — такие же стены… казалось, сейчас эти стены рухнут, навалятся на нее, раздавят как беспомощное насекомое… Каменный мешок, ловушка, западня. Каменная могила. — Выпустите… — проговорила Алла едва слышно. Силы оставили ее. На лбу выступили капли холодного пота, сердце бешено колотилось где-то в горле. Она снова почувствовала себя беспомощной восьмилетней девочкой. Одинокой, раздавленной страхом и тьмой. И вдруг откуда-то из темноты донесся едва слышный голос: — Лу… Луся, помоги! Хриплый, неузнаваемый голос. Голос сестры. — Луся, неужели ты бросишь меня? — послышалось из темноты. Где-то здесь, совсем рядом, в этой темноте находится ее сестра, и ей еще хуже, еще страшнее, чем Алле. Неужели как тогда, много лет назад, она ничего не сможет для нее сделать? Алла пыталась пробиться к этому голосу, раздирая пальцы, она царапала стену… но что могла сделать восьмилетняя девочка с глухой каменной стеной? А из темноты все неслось: — Луся, помоги! И вдруг внутри, в глубине сознания зазвучал другой голос, мягкий, уверенный и глубокий: — Я с вами! Помните, что нужно сказать, если снова надвинется этот страх? — Помню! — прошептала Алла пересохшими, искусанными в кровь губами. И она проговорила как молитву, как заклинание: — Это в прошлом, я одна, но я жива, и я ни в чем не виновата… И сразу все изменилось. Больше не было беспомощной восьмилетней девочки, заваленной каменными обломками. Была взрослая, сильная, уверенная в себе женщина, которую какие-то мерзавцы заперли в темном чулане. Алла поднялась на ноги, прислонилась к холодной стене. — Луся, помоги мне! — донеслось из темноты. Это не был голос сестры. Это был незнакомый голос, коварно пытающийся пробраться в ее голову, в ее подсознание. Пытающийся свести ее с ума. — Так вот фиг тебе! — прошептала Алла. — Мы еще поборемся! Три человека сидели перед экраном, на который транслировалось изображение с камеры ночного видения. Только что на экране была скорчившаяся на полу, беспомощная фигура, царапающая каменную стену. И вдруг она встала на ноги, выпрямилась, решительно расправила плечи… Высокая брюнетка поднесла к губам микрофон и хриплым, надсадным голосом проговорила: . — Луся, прошу тебя, помоги… Луся, неужели ты оставишь меня, как тогда? В следующую секунду она в ярости отбросила микрофон и прошипела, как разъяренная кобра: — Все впустую! Стерва, сволочь, зараза! — Не понимаю… — проговорил жгучий брюнет маленького роста с горящими глазами фанатика, — только что она была на подходе к кризису, казалось, еще минута — и фрустрация приведет к полному распаду личности… — Доктор, только не надо этих ваших ученых терминов! — огрызнулся высокий светловолосый мужчина с обаятельным лицом советского киноактера сороковых или пятидесятых годов, исполнителя ролей полярных летчиков и передовиков производства. — Не надо нас парить вашей наукой! Вы обещали, что она свихнется, и мы вам поверили. На карту поставлено слишком многое, и мы трое повязаны намертво! Обратного пути у нас нет, так что давайте закончим то, что начали! Кажется, вы что-то говорили об инъекции, которая может в самом крайнем случае завершить начатый нами процесс и окончательно свести ее с ума! Этот самый крайний случай наступил! Давайте, делайте эту чертову инъекцию! — Сейчас… сейчас… — брюнет трясущимися руками расстегнул кожаный чемоданчик, достал оттуда одноразовый шприц, ампулу. Отколол кончик, набрал в шприц прозрачную жидкость и повернулся к своему партнеру: — Вот… вот это средство… но может быть, вы… это, в конце концов, ваша жена… — Вот как? — надменно проговорил блондин. —Участвовать в прибылях мы хотим, а делать всю грязную работу за нас должны другие? В конце концов, из нас троих только вы — доктор! — Да, я — доктор! — выпалил брюнет. — И без меня вы бы ничего не добились! Ведь это я под гипнозом узнал от нее о той детской истории, о причине ее страхов! Если бы не я, вы не смогли бы довести ее до такого состояния! — А толку-то! — поморщился блондин. — Вы обещали, что она окончательно свихнется, а она все еще держится! — Человеческая психика слишком сложна и непредсказуема… — брюнет потупился, — всегда возможны какие-то неожиданности. Это вам не холодильник отремонтировать… |