Онлайн книга «Шумеры»
|
— Ерундистика какая. Матрёшка, чего только не придумает. — Это серьёзно. Скоро женщине не надо будет умолять любимого: "Поласкай меня вот так и тут, крокодильчик милый, прежде чем сожрать". Но Эд не отставал. — А раз серьёзно, то ответь… Ты бы лично предпочла электронику или, чтоб это делал я? Конечно, играла тяня время. Переспросила. Очень уж хотелось сбить его мальчишечий пыл. — Я? — Ну? — Не скажу, — обхватила она его торс ногами. Неожиданно именно это его успокоило и порадовало. — То-то. Американки они повёрнутые все. Сначала они рады стараться ради своей карьеры были, детей не рожать. Матки себе поотчекрыжили. Пусть из пробирки, клонированные, в общем любые, только не нормальным путём выношенные. Теперь ещё и оргазм додумались без мужиков получать. Обленились бабы дальше некуда. Но к шуту их. По мне так хоть пусть на таблетках живут, без всякого оргазма. Главное, чтоб наших Машек с правильного пути не сбивали. — Чего ты так разошёлся? — щекотала она его за пузико. — Так мы на фиг вам скоро вообще нужны не будем. — Ворчал он. — Понятно, — смеялась она, зарываясь ему под мышку. — В ваши планы, естественно, не входило переходить от тёплой ласковой женщины к резиновой кукле. — Картошка готова? — перешёл он к прозе. — Теперь, наверняка, остыла… — Полежи, я разогрею, — чмокнул он её в нос. — Я с тобой пойду, не хочу расставаться. — Ну, давай раз так. Накинув халатик, она увязалась следом. Пили вино, ели картошку с маленькими солёными огурчиками и мясом гриль. Сидя на его коленях и прижимаясь к его груди, она улыбалась, обнимая за упругую шею или крепкую спину. "Какое чудо быть маленькой рядом с ним! Ну, почему он такой упрямый тормоз?" — Нам хорошо вдвоём. Прошу, кончай маскарад. — Не время, ты не примешь меня. — Но откуда ты это знаешь? — Предчувствие… — Какая глупость. У мужиков его совсем нет. Я глажу твоё лицо, грудь, ноги… Мне всё подходит. Когда ты рядом мне хочется отключить электронику, отгородиться от цивилизации, забравшись в пещеру хранить огонь и ждать тебя с охоты, в общем, наплевать с высокой колокольни на целый свет. Разве этого не достаточно для счастья быть вместе? — Не будем спешить… — Я хочу не только засыпать, но и просыпаться на твоём плече. — А вдруг тебе это только кажется? Поделись тем, что ты на Мальте видела. — Мальтийских рыцарей. — В музее или разрезе времени?… — осторожно спросил он. — И так, и так, — засмеялась она, покусывая его мочку. — Неужели ты начал верить в мою, как ты не скажешь "сказку". — Иногда мне кажется, что всё это сон… Расскажи, какие они были тогда, в самом начале? — Совсем не такими важными и чопорными, какими их показывают в кино. Тогда всё было иначе. Другие ценности и цели. Правда, в конечном итоге всё романтическое, важное и благородное оттеснялось назад, а вперёд вырывались деньги, нажива и благополучие. Тогда терялась прелесть и лёгкость самой идеи, а дальнейшее продолжение её превращалось в пыль. Но это отступление, а тогда что: осада, копоть, грязь. Усталые, заросшие и вонючие, но мужественные и благородные. — Ты говорила про благородные задачи. Как думаешь, почему они обречены на забвение и провал. В лучшем случае они используются, как щит для проталкивания низменных целей? — Всё течёт, всё изменяется и то, что актуально в один час, никуда не годиться в другой. Надо было не зацикливаться на одном и расширять цели. — В смысле? Они и так лезли во все дыры. — "Лезть" и расчёт подкрепляющий цель, это разные вещи. Если б они выбрали одну страну и сделали её раем, это оправдывало бы их создание и долгую жизнь. Тогда в другие не пришлось бы лезть, они сами пришли с поклоном. А, если нет сильной таранившей вперёд цели-идеи, то всё кончается тем, что благородным щитом начинают прикрываться личные интересы, наживы и обогащения. Все довольны. Существует театральная сказка для романтиков и свои рычаги управления верхушки для низов. Но начинали они с неслабой идеи и поэтому были сильны. Ты в курсе, что русский император Павел 1 был тоже магистром Мальтийского ордена? — Понятия не имел. Эта личность мне абсолютно не интересна. Лю, неужели наши пути во времени пересекались? — Дважды. В самом начале пути. Мы были Адамом и Евой, но вопреки легенде парой не стали. — Надо же такое придумать, аж в такую муть залезла, как Адам и Ева. — Зачем же спрашивал, если не веришь? — Заяц, давай дальше, только без фанатизма. — Был второй раз. Новая цивилизация… — А что была ещё и старая? — перебил он её — Угу. Я, темноволосая шумерка с серыми глазами, а ты светловолосый "зем" с зелёными. Любовь свела над нашими головами венки из цветов. Жрецы подсчитали, именно слияние двух наших генетических программ даст тот результат, который прогнозировали "сыны неба" создавая людей и которого не получили с распадом пары Адама и Евы. И на чей успех в нашем случае надеялись, оставшиеся от первого витка цивилизации шумеры. Идя на вынужденный эксперимент с жизнью, и не смотря на то, что старались не повторять ошибок первых людей, они, тем не менее, потерпели крах. Жрецы просчитали. Наш генетический код повторяет один в один Адама и Еву. От нас должна пойти правильная линия земных людей… Он пробовал говорить с ней осторожно, как с больной. — Слушаю и ушам своим не верю. Но ведь учёные, малыш, уже давно доказали по каким ступеням и как шло развитие земли и жизни на ней… Она не обиделась и продолжила дуть в свою дудку. — Кто спорит. Земли и жизни да. Планируемый на развитие разум, это другое. Он же ломая её настырство, принялся давить её аргументами: — Но ведь у нас с тобой, учитывая моё ранение, никакого продолжение быть не может и это говорит о том, что или жрецы или ты ошиблась. А что, если я совсем не твой Эдикан. Она перешла на то же. — У тебя на правой руке должна быть татуировка змеи, это так? — … — Почему ты молчишь, на моей руке бесцветная змея с рождения, вдавленная в кожу с хвостом и головой. А насчёт продолжения рода… никто не знает своего кода. У тебя одно яичко вполне функционирует и мужик ты не слабый, так что всё может быть. Жрецы не ошибаются. Он молчал, потому что язык прилип к нёбу. Но отойдя, выдавил из себя: — Ты хочешь сказать, что ты можешь забеременеть? — Я надеюсь на это. К раздражению вплелась ирония. |