Книга Кино, вино и домино, страница 32 – Мария Арбатова

Левая часть особняка была магазином. Из кранов таких же цистерн лились вина. На стенах висели гравюры, а молодой итальянец стучал по кассовому аппарату, выполняя прихоти фестивальцев. Часть из них уже осела в тенечке палаццо с купленной бутылкой и маслинами.

Ольга пошла внутрь оливковых плантаций, наткнулась на трогательного ослика, казавшегося здесь декоративной игрушкой. Потом на клетку с огромными овчарками. Видимо, их выпускали сторожить растительное богатство ночью, а днем они томились от жары и были рады любому гостю.

Зашла в коровник. Чистенькие индуистские святыни с электронными ошейниками молчаливо жрали рассыпанный перед загородкой корм. Было похоже, что и рассыпали корм, и доили, и мыли, и даже оплодотворяли коров здесь роботы под присмотром мужика в очках и белом халате. В коровнике оказалось прохладнее и комфортнее, чем в любой другой точке усадьбы.

Вокруг магазина началось действо. Фестивальцы спорили и решали, сколько вина и масла выдержат их фантазия, бюджет и чемодан. Мужчины налегали на вино, женщины – на масло. Больше всех купили Голубевы. Два ящика вина и двадцать литров масла.

– Так дешево! Я даже не представляла, что бывает так дешево! – оправдывалась Голубева.

– Это натуральный продукт первого отжима. Софи Лорен говорила мне лично, что готовит только на нем! – сообщила Печорина и купила две пластмассовые пятилитровые бутыли масла.

– Знаешь, как вино паковать надо? – учил молодежь Андрей Николаев. – Натягиваешь ему на пробку презерватив и заматываешь скотчем. Так что на ерунду презервативы не трать!

Ольга тоже пробила две пластмассовые пятилитровые бутылки масла в картонной коробке и прикидывала, что вещи теперь могут не войти в чемодан и придется купить для них сумку.

– Эти суки делают вид, что у меня кредитка заблокирована, а я только утром по ней платил за пирожные для Куколки. Знаю эти макаронные делишки, подавай им кеш! – возмущался Ашот Квирикян. – Европа, блин!

– Из Италии надо вывозить или шмотки, или сыры. Лучше всего «Пармиджано-реджано» и «Моццарелла-ди-буфала», – нараспев излагала Наташа, словно речь шла по крайней мере о билетах в Ла Скала. – Буфала – это у них такая черная корова. Она дает особое молоко.

– А я слышал, что самый главный сувенир – «Лимончелла». Ликер из лимонов, – возразил Шиковский.

– Самый крутой сувенир отсюда – это майки с надписью «Мафия – сделано в Италии». Мне такую привозили. Стоит до хрена! – похвастался Андрей Николаев.

– А где их можно купить? – загалдели все. – А Джакопо на ней автограф поставит?

– Их запретили, – охладил пыл Егор Золотов, казалось, он все знал об этой стороне жизни. – Правительство считает, что это создает негативный образ страны…

– Да я разведала, никакой он не барон! – расстроенно заверещала Вета. – Он муж племянницы барона, ему при разводе ни одной оливы не достанется! А я всю эту хуйню про производство два часа слушала!

Видимо, она уже примерила усадьбу к себе, к своей дольчегаббане, курносому носу и пергидрольному хвосту. И ей показалось, что это будет неплохо смотреться.

– Да, он что-то типа пресс-секретаря в хозяйстве, – подтвердила Лера. – Красавчик и болтун, его на это дело хозяин и поставил. Он больше ни хрена не умеет! А вон и сам барон идет.

По дорожке подходили довольные Джакопо и пожилой загорелый мужик в жилетке с большим количеством карманов, в джинсах и кроссовках.

– У-у-у-у-у-у, – захныкала Вета. – Такого барона я не хочу…

Настоящий барон произнес короткую, никому не интересную речь, которую Лере даже было лень переводить, и застыл с вытянутой рукой, как памятник Ленину. Все сразу рванули в направлении, обещанном этой рукой.

Ресторан находился за винным заводом и был таким же старым добрым, экологически чистым итальянским зданием. Перед входом у красной кирпичной стены на стуле сидел мальчик лет двенадцати с набриолиненными, как полагается мафиози, волосами и сверкающим красным аккордеоном в руках.

Увидев входящих фестивальцев, он бойко заиграл «Катюшу». Футляр от аккордеона, красноречиво распахнувшись для гонораров, алел на асфальте хорошим бархатом.

– Мальчик тоже небось из семьи?

– Чужие здесь не ходят…

Длинные столы были уставлены яствами и графинами, а стены – официантами в белых рубашках с бабочками и черных жилетах. Фестивальцы бросились рушить великолепие съедобных пирамид на блюдах.

Сулейманова с Золотой Рыбкой отвели в сторону и посадили за стол к барону, Джакопо, Лере и маленькому лысому старичку. И вежливо объяснили, что фотографировать этот стол не надо. Очень вежливо, но очень твердо.

И еще всех потрясла сцена, в течение которой Джакопо с переводчицей Лерой посреди обеда выясняли отношения, выйдя из-за стола. Орали и махали руками, словно решается судьба. При этом никто из итальянцев не обращал на это внимания.

Джакопо посреди ора демонстративно плюнул на мраморный пол ресторана и растер это поношенным ботинком. В ответ Лера взяла с ближайшего стола использованную тарелку, хряпнула ее об пол, повернулась и пошла с обиженной спиной, а Джакопо побежал за ней, обгоняя и заглядывая ей в глаза.

Ольга, глядя на это, сама чуть не выронила тарелку на пол и тут же подбежала к Дине:

– Что это значит?

– А, у них так принято, не обращай внимания, – махнула та рукой, наматывая другой рукой спагетти на вилку. – Они однажды так орали, что я ушла в номер. Они через час это заметили и побежали за мной, стали извиняться.

– Но ведь она только переводчица…

– Да какая переводчица? Она с ним живет пятнадцать лет. Он ее к каждому столбу ревнует, – сказала Дина с выражением лица: «Знала бы ты, как эта парочка меня достала». – Я с Лерой сто лет знакома, еще по Москве.

– Подожди. – Ольга все-таки поставила тарелку, чтобы не выронить. – Так она его жена?

– Да какая жена? У него жена есть. Но жена уже привыкла к Лере, а в мафии разводиться не принято. Ты только девкам не говори, я тебе как своей рассказываю. Попробуй, вон на том подносе копченое мясо офигенное!

– Дин… а чего она от него не родила за пятнадцать лет? Ей же уже тридцатник небось? – Ольга все пыталась сложить этот пазл, а он все не складывался.

– И я ей о том же! А она говорит, мол, он толстый, старый и лопоухий! Думаю, просто надеется, что он разведется. Тут, кстати, чиабатта шикарная, а в гостинице так себе! Понюхай! – Дина поднесла к ее носу разломанный темный хлеб, пахнущий сразу и соленым, и острым, и сладким.

– Клево…

– Вон смотри, молодая девка в очках. Это племянница барона, на которой женат тот, который экскурсию вел, – кивнула Дина. – Его в семью взяли, чтоб породу улучшил, видишь, она какая страшная. Он, правда, улучшает породу всему, что шевелится, но дома тихий. А она – главный бухгалтер имения. Тут в бизнес никого, кроме членов семьи, не пускают. Только на самый грязный труд эмигрантов нанимают. И это правильно, никому доверять нельзя. Вот я доверила и осталась без бизнеса…