Онлайн книга «Охотник за головами»
|
Лола уныло уставилась в вывешенный на стене план эвакуации здания и вдруг увидела неторопливо приближающегося к ней по коридору Николая Афанасьевича Аветисова. Никаких сомнений не было, это был именно Аветисов. Лола полезла в сумочку, вытащила платок и уткнулась в него носом, симулируя внезапный приступ аллергии. Она не думала, что Аветисов ее узнает – во время их последней и единственной встречи она была загримирована под деревенскую простушку, – но тем не менее не могла преодолеть растерянности и испуга. Интересно, что он здесь делает? Перешел улицу в неположенном месте и теперь приглашен для воспитательной беседы? Николай Афанасьевич остановился перед той же самой дверью, возле которой томилась в ожидании Лола, и решительно вошел в кабинет. Лола завертелась на своем инвалидном стуле, изводясь от желания выяснить причину посещения Аветисовым следователя. В конце концов, не в силах больше бороться с этим чувством, она встала, бесшумно приоткрыла дверь кабинета и замерла в закутке за стеллажом с бумагами, прислушиваясь к разговору. – Как давно вы не встречались со своей бывшей женой? – раздался характерный скрипучий голос следователя Крачкина. – Больше года, – лаконично ответил Аветисов. – А у нас есть сведения, что вы поддерживали с ней отношения, – проскрипел следователь. – Какие там отношения! – Аветисов явно нервничал. – Я Валерию не видел с позапрошлого лета! «Валерию? – мысленно повторила Лола. – Интересно, что это за Валерия? Имя не такое уж распространенное…» – Значит, так и запишем в протоколе, – протянул Крачкин с невероятно занудной интонацией, – свидетель Аветисов утверждает, что не видел свою бывшую жену Валерию Борисовну Кликунец с лета одна тысяча девятьсот… простите, с лета двухтысячного года… Верно? – Совершенно верно, – подтвердил Аветисов. Лола стояла за стеллажом как громом пораженная. Валерия – бывшая жена Аветисова? Ничего себе совпадение! Такого просто не бывает! – А вот у нас в деле есть свидетельские показания, – тянул свое Крачкин нудным голосом, – что вы встречались с Валерией Борисовной гораздо позднее… Кто там? – Крачкин повысил голос, услышав какой-то шорох или просто почувствовав присутствие Лолы за стеллажом. – Это я… – испуганно пискнула Лола, – Чижова… Экспертиза по моему вопросу еще не готова? – Не готова! – рявкнул следователь. – Я же сказал, что вызову вас! Подождите в коридоре! Лола изнывала в коридоре еще томительных полчаса, после чего Аветисов вышел красный как рак, бормоча какие-то ругательства. Он собирался было хлопнуть дверью, но опомнился и аккуратно прикрыл ее, после чего устремился по коридору, размахивая пропуском. – Чижова, зайдите! – послышалось из кабинета. – Ну что, Ольга Николаевна, – необычайно ласково начал следователь, – есть у меня для вас новости… – Хорошие? – спросила Лола, но тут же поняла, что сморозила глупость – от этого следователя ей хороших новостей ждать не придется. – Как посмотреть. – Крачкин выглядел оживленным и довольным. – Экспертиза показала, что пальчики на шпаге – ваши… «И это он называет хорошими новостями! – мысленно возопила Лола. – Ну и тип! Я не убивала несчастную Валерию, но этого человека проколола бы шпагой не раздумывая…» – А на змейке? – спросила она. – На брошке Валерии Борисовны Кликунец, той самой пресловутой бриллиантовой змейке, которую нашли у меня в гримерной, тоже мои отпечатки пальцев? Следователь Крачкин поглядел на нее с тихой укоризной, как ребенок, которому испортили праздник. – Нет, на брошке ваших отпечатков нет. Там следы пальцев только самой Кликунец, и то смазанные, – неохотно признал он. – Но это ничего не значит, вы могли быть в перчатках. Или взять брошку носовым платком, например. – Для чего взять? Чтобы положить ее в свой собственный ящик? – Лола едва сдерживалась. – И я вам скажу про эту шпагу. Шпага эта из театрального реквизита, я неоднократно брала ее в руки. В четвертом акте «Двенадцатой ночи» я фехтую с герцогом. Так что мои отпечатки просто обязаны быть на ручке шпаги, было бы странно, если бы их там не было. – Возможно, – протянул следователь, – очень возможно. Но как-то все сходится вокруг вас – и шпага, и брошка, и отношения с потерпевшей… И коллеги о вас не слишком высокого мнения… Опять же улики… Лола просто задохнулась от возмущения: – Улики! Да какие это улики! Они все до единой сомнительные! А сомнение, да будет вам известно, во всех случаях должно толковаться в пользу обвиняемого… то есть подозреваемого… – Если бы я не сомневался, вы бы, гражданка Чижова, уже давно в камере сидели, – неожиданно выдал Крачкин. – Что? – опешила Лола. – А что? Ведь произошло убийство, серьезное преступление. – Но я-то ее не убивала! – кипятилась Лола. – Разберемся! – пообещал следователь, но у Лолы не было к нему веры. Она вышла из кабинета следователя в смятении чувств. Положа руку на сердце, будь она на месте Крачкина, она тоже склонна была бы доверять уликам. А то, что она на самом деле не убивала Валерию, – разве это так уж важно? А если еще всплывет история с Аветисовым… Конечно, сам он очень не заинтересован в огласке, но любая случайная на первый взгляд связь с покойной Валерией может в глазах следствия превратиться в серьезный мотив… Лола вышла из подъезда и направилась к своей машине, припаркованной метрах в сорока. Машины вдоль тротуара были наставлены так плотно, что втиснуть еще одну не представлялось никакой возможности, а к управлению подъехал навороченный джип «Гранд Чероки». Джип проехал вдоль ряда плотно упакованных машин и, не найдя достаточного места для парковки, его водитель решил не ждать милостей от природы. Подкатив к Лолиной зеленой «тойоте», он подтолкнул ее никелированной рамой-кенгурином, чтобы расчистить себе место для стоянки. – Эй! – крикнула Лола, прибавляя шаг. – Ты что же, гад, делаешь? Ты мне фонарь разобьешь! Но разбитый фонарь потерял всякое значение после того, что случилось в следующую секунду. Синяя новенькая «тойота» вспыхнула как спичка, грохнул довольно негромкий взрыв, и Лолина машина как будто провалилась внутрь самой себя. Из джипа выскочил классический карикатурный браток с бритым жирным затылком и маленькими заплывшими глазками и, в изумлении уставившись на догорающую «тойоту», заверещал: – Ё-моё, это что ж такое творится? Это что ж, блин, делается? Какой козел минированные тачки на улице оставляет? Конкретному пацану на улицу не выехать! Мне весь капот, блин, закоптили! Да попадись мне этот засранец, я ему все конечности, на хрен, пообрываю! |