Книга Война племен. Проклятые земли, страница 150 – Маркус Хайц

Зальфалур отступил, но тут же вновь замахнулся молотом. От удара доспех на груди Златорукого погнулся. Стало трудно дышать. Гнома отбросило на пару шагов назад, он перевернулся и выкатился на дорожку, хватая губами воздух.

Третий надвигался, и в отсветах пламени он показался Тунгдилу ожившей искрой в кузнице, схватившей молот своего создателя и восставшей против него. Лицо Зальфалура исказила гримаса ненависти.

При виде этого в Златоруком пробудилась воля к жизни. «Я не умру вот так. Только не в Дзоне». Упрямо поднявшись на ноги, гном покрепче перехватил топорище и побежал вперед, не обращая внимания на терзавшую его боль.

Вопя, противники набросились друг на друга, ведомые жаждой крови.

Металл заскрежетал, и от чудовищной силы удара оружие вылетело из рук обоих. Огненный Клинок отбросило вправо, молот — влево. Тунгдил метнулся к своему топору, Зальфалур тоже не хотел лишиться молота.

Добежав до Огненного Клинка, Златорукий поднял его и развернулся, не желая выпускать врага из виду, но в этот момент уже в третий раз в грудь ему врезался молот — Зальфалур умело метнул свое оружие.

Доспех прогнулся, Тунгдилу пробило грудину, и гном упал. Он чувствовал, что теряет сознание. Златорукого зазнобило, хотя вокруг бушевало пламя пожара.

— Вот он, предатель собственного племени. Для этого стоило выбираться из грязи и идти за тобой столько миль. — На Тунгдила упала широкая тень Третьего. — Одной смерти для тебя недостаточно, Златорукий, но все же она принесет мне покой. Мюр будет отмщена.

— Ты последний из рода гномоненавистников, — прохрипел Тунгдил. — Твое племя погибло, и теперь ты вечно будешь одинок.

Зальфалур присел рядом с ним на корточки.

— Я не последний, Тунгдил. Во всех племенах, во всех кланах есть наши отважные разведчики. Никто не подозревал их в том, что они ведут свой род от Лоримбура, но когда они услышат мой зов, то сотнями стекутся ко мне, и мы возродим племя Третьих. Недолго Черные горы пробудут в руках твоих друзей. — Он взял Тунгдила за подбородок. — Но ты уже не увидишь, как мы вышвырнем эту мразь из нашей крепости и продолжим борьбу. А твой род прервется. Последуй же за своим отцом и матерью в мир иной.

Златорукий готов был впасть в беспамятство, но упрямо противился обмороку.

— Знаешь, ты кое-что забыл, — простонал он.

Сломанная челюсть мешала говорить.

В карих глазах Зальфалура промелькнуло что-то, напоминающее любопытство. Где-то неподалеку обрушился сгоревший дом, в воздух взвились искры, придавая лицу Третьего что-то демоническое.

— Что же я позабыл? Ты лежишь в пыли и умираешь от ран.

— Гном, — с трудом выдохнул Тунгдил, — никогда не должен бросать свое оружие, если у него нет при себе другого. — Резко выпрямившись, Златорукий из последних сил ударил противника в голову, вогнав клинок ему в череп.

Лезвие раскроило Зальфалуру висок и застряло в кости.

Третий рухнул как сноп, по его телу прошла волна агонии. Глаза остекленели, налились кровью, и душа переселилась в другой мир.

«Боиндил хороший учитель». Тунгдил не мог пошевельнуться. Он словно плыл в океане боли.

Глядя на звездное небо над объятым пожаром Дзоном, гном покрепче сжал Огненный Клинок и стал дожидаться смерти.

* * *

Но смерть все не приходила.

Тунгдил лежал на дороге, слушая потрескивание огня. Вскоре пожар утих. Гном чувствовал, что смерть ходит вокруг, словно падальщик, поджидающий жертву, но что-то отгоняет ее.

Боль в теле отступила, и, когда взошло солнце, Тунгдил смог погрузиться в спокойный сон, не опасаясь того, что уже не проснется.

Когда он открыл глаза, солнце висело в том же месте над горизонтом. Гном чувствовал, что отдохнул и успел проголодаться. Выпрямившись, он снял поврежденный нагрудник, развязал ремни и освободился от кольчуги, наручей и поножей.

Затем Златорукий осторожно ощупал грудь. Все кости были целы, ничего не болело. В кармане по-прежнему лежал мешочек с бриллиантом. Вытащив магический камень, Тунгдил посмотрел сквозь него на солнце.

«Благодарить ли мне за спасение тебя, о Враккас, или этот бриллиант?»

И тут Златорукий увидел труп Зальфалура, который успел разложиться. Птицы и черви объели кожу, плоть покрылась налетом гнили. «Сколько же я проспал?» Поднявшись, гном испугался.

Дзона больше не было.

За время его сна все деревянные здания сгорели, превратившись в пепел, остались лишь каменные основания домов. Тут не было и следов дыма, нигде не потрескивал догоравший огонь. Тунгдил сунул руку в горсть пепла — зола и угли были холодны.

Собрав свои пожитки, гном направился к краю впадины. Тропинка успела подсохнуть. Златорукий не переставал удивляться тому, что у него ничего не болит, и решил, что чудо все же ниспослал ему Враккас. «Гном и магия? Быть такого не может».

Поднявшись наверх, Тунгдил увидел вдалеке войско людей и эльфов. Обеспокоенные жители Потаенной Страны решили выяснить причины появления дыма над Дзон-Бальзуром. Стяги трепетали и доспехи солдат блестели на солнце.

«Слишком поздно, — подумал Тунгдил. — Я уже сделал все, что нужно». Он решил не встречаться с объединенной армией и свернул на северо-восток, к Коричневым горам. Он хотел повидаться с Гандогаром.

Путь предстоял неблизкий.

Златорукий наслаждался одиночеством и много думал — о двух гномках в своей жизни и отношениях с ними, о судьбе Третьих и о будущем. О том, что же ему делать теперь. «Может, следует жить у Свободных? Или у племени Пятых? Или все-таки стать советником Гандогара?»

Достигнув границы холмистого королевства Ургон, Тунгдил принял решение.

Гном шел по Ургону, наблюдая за приготовлениями к коронации нового наследника трона. В таверне ему сказали, что король Беллетаин был низложен после того, как новость о предательстве дошла до его подданных. Этот поступок стоил ему любви жителей Ургона и короны.

Тунгдилу нравилось вновь общаться с людьми, это напоминало ему о старых добрых временах в штольнях Лот-Ионана, когда он был обычным гномом, любившим книги и кузнечное дело.

Дойдя до Ургонских гор, Златорукий на себе испытал все трудности, связанные с пешими переходами в этой местности, — ему непрерывно приходилось то подниматься на высокие пологие склоны, то вновь спускаться в поросшие изумрудной травой долины. И вот в конце концов он очутился у ворот, ведущих в королевство Четвертых. Стражники без промедления провели его к Гандогару.

Четвертые гордились своим ювелирным мастерством и без смущения выставляли напоказ результат своей работы. Коридоры были украшены мозаикой из драгоценных и полудрагоценных камней — тут сияли кроваво-красные рубины, лазоревые сапфиры, мшисто-зеленые изумруды, иссиня-черные турмалины, палевый кварц, крупные агаты. Судя по всему, в королевстве Четвертых не было места, где не сверкали бы украшения.