Книга Как призвать Беса. Ассистентка Хозяина нечисти, страница 137 – Леси Филеберт

Едва прочла, как письмо тут же потемнело, скукожилось и прямо на глаза превратилось в пепел. Да, отец никогда не оставлял лишних следов и напоминаний о себе.

Я повторила содержание записки аргизу, тот еще раз тихонько пискнул и быстро ускакал по траве в сторону академии. К хозяину направился, надо понимать. А я осталась стоять в полном недоумении, тупо глядя то на свои ладони, в которых совсем недавно держала письмо, то на удаляющуюся чёрную машину.

Поздравляю со статусом рейны? Отличный выбор? И это вся реакция на кричащие газетные заголовки?

Ну и… как это понимать?

Озадаченная странным поведением отца, совершенно не похожим на него, я в некоторой прострации шла вдоль замка, прогуливаясь по тихой его стороне, там, где росло больше хвойных деревьев, и было мало студентов, предпочитающих проводить время между парами на солнечной стороне холма.

Шла и думала о содержании записки. Если честно, я бы вообще решила, что это не отец ее писал, если бы не его идеально ровный почерк и мое ощущение от записки, как от отцовской.

Всё это было очень странно и никак не укладывалось у меня в голове. На душе было тревожно. Тревожно было, на удивление, не сколько за себя, столько за Бестиана, хотя причину тревоги я не могла сформулировать.

Но что-то было не так…

В глубокой задумчивости чуть не влетела с размаху в Алекса Чейна, когда свернула в сторону библиотеки, чтобы отдать парочку прочитанных книг и взять еще одну новую книгу для работы с домашним заданием по чароведению.

Чейн шел без своих дружков (редкое явление, однако), его белая рубашка была по обыкновению не заправлена в брюки. Вид нарочито небрежный, походка вальяжная, взгляд наглый, самоуверенный.

При столкновении со мной Чейн неприятно оттолкнул меня от себя, скривился, будто унюхав запах нечистот, и произнес нахальным тоном:

– О, от тебя даже не пахнет навозом и выглядишь не совсем чучелом. Что, дорвалась до кошелька своего рейна-а-ара и, наконец, потратилась на нормальное шмотьё, выкинув вонючие обноски?

Я с отвращением глянула на Алекса. Гляди-ка, даже не стал скрывать, что он имеет отношение к моей выброшенной одежде.

Но спорить с таким и как-то оправдываться перед ним – это себя не уважать.

– Не твое дело, – грубо обрезала я.

– Ошибаешься. Очень даже мое. Гля, чо у меня есть.

Чейн открыл крышку медальона, который он все это время крутил на серебряной цепочке. Медальон оказался записывающим артефактом, который при открытии высветил в воздух большую голограмму… меня. А точнее, того момента, когда я, мокрая, обнаженная, вытирающая непрошеные слезы, доставала из мусорного ведра свои вещи, которые туда ранее запихнул Чейн.

– Что это? – спросила я, не узнав собственный голос.

На нервной почве и резко подскочившем адреналине тело будто одеревенело, и язык едва ворочался.

– Решил заснять тебя на память, – широко ухмыльнулся Чейн, с удовольствием глядя на мое перекошеное лицо. – Нравится?

– Отдай. Что за ерундой ты занимаешься? – прорычала я, пытаясь выхватить медальон из рук Чейна. – Дай мне эту штуку!!

Но Чейн был сильно выше меня и просто поднял в воздух руку с медальоном, я бы не смогла до него дотянуться. Подразнивающе помахал им в воздухе и издевательским тоном произнес:

– Отдам. Но при одном условии.

– Каком? – спросила я скорее для формальности.