Книга Как призвать Беса. Избранница Хозяина нечисти, страница 168 – Леси Филеберт

– Доброе утро, профессор Дарбет! – тем временем взволнованным голосом произнес Чейн, когда его абонент поднял трубку. – Прошу прощения за столь ранний звонок, но мы сегодня договаривались о созвоне, а у меня, боюсь, больше не будет времени с вами поговорить, потому что…

– Да ничего страшного, вы меня не потревожили, я всё равно не сплю, – донеслось из связного артефакта.

И эту же самую фразу только что произнес Бестиан, отвечая на звонок по своему связному артефакту.

Я охнула и прижала ладошку ко рту, вытаращивщись на Бестиана и переводя взгляд с него на Чейна.

Алекс умолк, застылкаменным изваянием, приоткрыл рот и, кажется, даже перестал дышать. Он тоже дикими глазами таращился на Бестиана, который мило улыбался и певучим голосом говорил:

– Ну что же с вами, мистер Чейн? Неужели дар речи пропал?

И все те же самые слова доносились из связного артефакта Чейна.

О боги!..

– П… профессор Д-дарбет? – Алекс от шока аж заикаться начал.

– Он самый. Приятно познакомиться , – расплылся в широкой радушной улыбке Бестиан.

На лесной поляне воцарилась прямо-таки гробовая тишина. Я огляделась и поняла, что все инквизиторы, как и я, потеряли дар речи. С одобрительной ухмылкой стоял только Калипсо, поглядывающий на сына в ожидании продолжения разворачивающегося представления.

Чейн стоял ни жив ни мертв, у него натурально отвисла челюсть, он жадно хватал ртом воздух и никак не мог подобрать нужных слов. Инквизитор, который держал связной артефакт у его уха, перестал обращать внимание на сам артефакт и потрясённо уставился на Бестиана, тоже приоткрыв рот.

– Это шутка такая, да? – хриплым голосом произнёс Чейн. – Ты… Ты просто сговорился с Дарбетом, да! Сговорился, чтобы ты написал мне и прикинулся им, чтобы выставить меня идиотом! Хотелось посмеяться надо мной, скотина?

Лицо Чейна было перекошено дикой смесью гнева, шока и страха, но Бестиан никак не отреагировал на его вопли и обратился к тому инквизитору, которому ранее передал ведомость:

– Марк, покажи всем мою подпись. Кому она принадлежит?

– П… Профессору Дарбету, – взволнованно произнёс инквизитор, который как раз таращился на ведомость в своих руках. – Подпись настоящая!

Он повернул ведомость так, чтобы всем окружающим было видно яркую золотистую подпись в документе с каллиграфично выведенной буквой «Д».

– Печать магически закрепленная, сомнений в ней нет. Это подпись профессора Дарбета, я такие много раз по работе в руках держал! – громко заявил он и восхищенно уставился на Бестиана.

Инквизиторы зашумели, переговариваясь друг с другом и со смесью недоверия и восхищения глядя на Бестиана. Тот лишь стоял с загадочной улыбкой, давая всем переварить информацию. И с удовольствием наблюдая за тем, как трясет Чейна, который хватал ртом воздух и смотрел то на Бестиана, то на мерцающую золотую магическую подпись так, будто надеялся, что она сейчас исчезнет, и все это окажется какой-то шуткой. Бестиан откровеннонаслаждался паникой Чейна и нисколько этого не скрывал.

– Как поживает твое чувство собственного отстоинства, Алекс? – певучим голосочком спросил он, не удержавшись от колкости.

Он нажал на кнопку отключения вызова на связном артефакте, и со стороны артефакта Чейна послышались короткие гудки сброшенного звонка.

Алекс, однако, пропустил слова мимо ушей. Ему явно было очень плохо, и я могла его понять: я и сама сейчас была потрясена до глубины души. Потрясена и в то же время говорила самой себе: могла бы и раньше догадаться!!! Ведь предпосылок к тому было достаточно… Все эти увертывания от разговоров о личности Дарбета, подозрительно хитрые взгляды Лунтьера и двусмысленные диалоги, и вот это вот очень трепетное отношение Бестиана ко всем артефактам Дарбета и злость на варгов, как на личных врагов… А еще вспомнила, каким счастливым выглядел Бестиан, когда госпожа Эльза хвалила опробованный артефакт Дарбета, и Бестиан при этом светился, как лампочка. Тогда я не особо обратила на то внимание, потому что была сосредоточена на своих ощущениях, но теперь понимала, что Бестиан как просто помощник вряд ли радовался бы столь эмоционально. С чего бы, если артефакты не его? Даже если он руку к ним приложил – такая радость может быть только у самого́ создателя этого артефакта.