Книга Ну ты и ведьма!, страница 39 – Лана Ежова

– Ой-ой, как все серьезно! – гнусно захихикал Чейл. – Михелина тебя по-настоящему ненавидит или опасается, что понравишься венценосному вдовцу и станешьхозяйкой во дворце.

Я это чувствовала и сама. Осталось убедиться, увидев доказательства.

– Госпожа хранительница, я принес бальные туфельки, подгоню магией под индивидуальные параметры за полчаса. – Сапожник отчаянно краснел, говоря о творении своих рук.

Молодой, при дворе недавно, вот и не умеет еще врать бессовестно.

А обувь прекрасна: из качественной кожи, с удобным каблуком. Только через час ноги в таких туфельках превратятся в тыкву. То есть распухнут после якобы случайного падения. Интересно, Михелина сама зачаровывала или наняла артефактора? Вредители, столько чудесной обуви перепортили!

Улыбнувшись смущенному мужчине, подошла к модистке.

– Госпожа хранительница, я и мои дочери счастливы предложить вам восхитительные наряды! – угодливо улыбнулась женщина.

Ее помощницы слаженно продемонстрировали роскошные платья: дорогие ткани ярких расцветок, богатая вышивка, по-модному откровенные вырезы. Каждое уникально! Уникально проклято…

Я подивилась воображению врагини. Это же как старалась, чтобы не повториться!

У алого должен расползтись шов сзади, у синего треснет лиф, когда рядом окажется король, у бирюзового подол обовьется вокруг ног и устроит падение под звуки музыки, дымчато-розовое само собой обзаведется пятном на пикантном месте… И так далее.

Интересно, модистка в курсе, что ее наряды испорчены? Хотя о чем я? У каждого ведь нужно было постоять, пошептать. Она знает о подлянке и улыбается, глядя мне в глаза.

– Гы-гы, – развеселился Чейл и, упав на спину, задрыгал лапками от избытка чувств. – И косметика непростая! После крема появятся большие усищи, бальзам через час перекрасит губы в трупно-бледный цвет, а духи… Я не могу! Эффи, хочешь пахнуть для мужчин старой козой?

Я поморщилась: ситуация серьезная, а куратору все смешно.

И только украшения оказались без подвоха. Но оно и логично – наборы из королевской сокровищницы, после бала вернутся на свои места, где их осмотрит штатный артефактор.

Не пойму, на что рассчитывала Михелина? Что неприкосновенна, как жена главного придворного мага? Что, опозорившись, я сбегу в обитель на гору Ячарис? Подлость исподтишка – повод ответить втихую. Вот только я молчать не пожелала бы.

– Что станешь делать? – посерьезнев, спросил Чейл. – Тебя, хранительница, недооценили, решив, что не увидишь гнусность.

Общаться мысленнос куратором я ненавидела – он мог мимоходом и в голове покопаться, если не поставить щит, – но сейчас иначе и не поговоришь.

И я перешла на мыслеречь: «Оно и понятно, почему недооценили. Считается, что в Занебесье хранительница всего-навсего учится управлять Источником, что лишь рядом с ним ее сила велика, а в остальном – обычная ведьма».

– Ага, наивные, – кивнул Чейл, – как будто Вечный выпустит из своих лап неумеху.

Я вспомнила экзамены, которые сдавала, и содрогнулась.

Нет, обучение было на совесть. Но даже все знания, полученные в ином мире, не помогут решить моральный вопрос: кого и как наказывать? Разобраться сложно – сведений мало, при этом оставлять ситуацию просто так нельзя.

«Придворные мастера пойдут на многое, чтобы удержаться на своем месте. Михелина, как жена главного мага и старшая фрейлина покойной королевы, имеет большое влияние и власть. Но что, если не она виновата в порче нарядов и косметики? Что, если есть еще недоброжелатели?»