Книга Ну ты и ведьма!, страница 111 – Лана Ежова

Две ведьмы отказались, но все же были вынуждены провести рядом с неприятным лжепринцем целую ночь, что непозволительно для родовитой ведьмы.

Почему девушки не жаловались, обнаружив утром вместо принца самозванца? Опасались скандала, стыдились, что попались в ловушку, проще было уехать сейчас и жутко отомстить Элрею в будущем. Жаль, он до последнего не понимал, иначе не рискнул бы становиться врагом мстительных ведьм.

Только третья девушка, даже не выслушав до конца, набросилась на подставного принца.

– Решительная, – прокомментировал магистр, – видимо, очень хотела замуж.

Моим щекам стало жарко: ситуация напомнила кое-что другое.

– Утром девушка увидела, что рядом не принц. Что было дальше? – подтолкнул замолчавшего Элрея магистр.

После томительного молчания он тихо отозвался:

– Она засветила мне в глаз,хотя сама же ночью и набросилась, не позволив договорить.

– За подлость слишком мало, – прокомментировал магистр.

– Так она не только в глаз врезала, – прерывисто вздохнув, пожаловался Элрей.

Маги заржали, даже Чейл зафыркал. Мужики…

– Почему вы продолжили выполнять требование лорда Куаритиса, когда его не стало? – задал логичный вопрос Фарийский. – Тем более после того, как он едва не принес вас в жертву.

Лицо Элрея злобно перекосилось.

– Так клятва же, я не мог бросить все, пока у принца были кольца.

– Вы могли забрать их у его высочества, чистосердечно во всем признавшись.

– И отправиться на каторгу, – мрачно отозвался Элрей.

А я вдруг отчетливо поняла: ему нравилось выдавать себя за принца, очернять чужое имя. Зависть, во всем виновата зависть.

Допрос продолжался до рассвета.

Услышав самое интересное, я могла бы уйти, но уснула, пригревшись под боком тигра.

* * *

– Она моя дочь, Йенран, понимаешь?

Чей-то взволнованный голос вклинился в приятный сон.

– Моя! Это моя дочь, представляешь?

Кое-кто был очень-очень взволнован и даже немного испуган.

– Вы уверены? – спокойно поинтересовался Фарийский.

– Артефакт только что подтвердил наше прямое родство. И мне кажется, что девочка знала, но не могла рассказать.

В голосе магистра Торвеолы, а это был он, теперь я это осознала спросонья, зазвучали теплые, мягкие нотки.

Боги, он был счастлив! По-настоящему рад, от всей души. Его светлая чистая радость вызвала ассоциации с праздником рождения богини Матери, когда ранним утром пекут сладкие булочки с розовым орехом зиль-зиль. Нежный аромат витает над городом, настраивая на хорошее, все улыбаются, и даже природа ликует с людьми – в этот день если и идет дождь, то только пронизанный золотыми лучами солнца.

И я улыбнулась открытию. Магистр рад. Не тому, что его дочь – хранительница, а тому, что у него есть дочь.

– Об одном жалею: я был далеко, не видел, как она растет, – с сожалением признался магистр.

– Зато она у вас есть, – философски заметил Фарийский и искренне добавил: – Поздравляю, Ксантор, от души. Что будете делать дальше?

– Налаживать отношения с дочерью и искать ее мать, теперь-то я знаю, что она жива, – посерьезнел магистр.

И ведь найдет. Он настойчивый и умный, раньше у него просто не было цели.

Мне стало весело. Как же я хочу увидеть воссоединение магистра с егоглавной в жизни ведьмой! Огненная должна быть встреча. Одна любовь сквозь годы – это у нас семейное. Да, пора признать то, что я гнала от себя столько лет.