Книга Академия трех миров, страница 79 – Марго Генер

Когда его черные, как бездна, глаза взглянули на меня, я оцепенела. А он произнес низким, обволакивающим голосом:

– Я никогда не оставлял тебя, дитя мое.

Как вышло, что я целую вечность прорыдала на руках у Чернобога, мне до сих пор не известно. Во мне будто прорвалась плотина, и скованная все это время река вырвалась на волю, сметая на пути все, что попадало в поток. Горечь и обида горючими слезами текли по щекам, пока я сидела на тропе в объятиях того, кто одним существованием вызывает ужас. Но сейчас он был единственным, кто оказался рядом в трудный момент.

Он терпеливо ждал, гладя меня по голове, пока река моих слез закончится. И когда, всхлипнув, я все-таки отлепилась от его груди, вытирая глаза кулаками, Чернобог спросил спокойно и участливо:

– Тебе легче, дитя мое?

Дрожь меня все еще колотила, теперь уже не только от того, что сделала Василиса, но и из-за Чернобога, к которому я добровольно упала в объятия. Тем не менее морально стало немного легче – я не одна, как показалось в момент отчаяния. Маме я сих пор не позвонила, хотя она самый надежный и верный друг, но, возможно, мне и не придется ее беспокоить.

Шмыгнув носом, я кивнула.

– Легче… Немного, – ответила я. – За что она так со мной?..

На черных латах Чернобога свет луны красиво серебрился и расплескивал бледные блики в темноту, я даже засмотрелась.

– Некоторые лишь скрываются за белой личиной, – ответил он, – но сами творят беззаконие.

– Я ведь даже не пыталась пристать к Граду. Он мне вообще не нравится. А он… – я прерывисто вздохнула. – Потом снова Василиса. Они будто все сговорились против меня. Даже Беляна. Понимаю, она под чарами Руслана. Но ведь она даже разговаривать нормально перестала. Разве можно так пренебрегать друзьями? Только Рыся остается рядом. Да и то сегодня она осталась в комнате спать.

– Кошки – своевольный народ, – согласился Чернобог.

– Неужели мне всегда придется вот так мучиться и получать просто так от ревнивой психопатки? – все больше распалялась я. – Разве я не делала все, как положено? Не следовала правилам? Но в итоге что? Я все равно самая нескладная и обделенная.

– И что же ты будешь делать, дитя мое?

Решимость заполнила мое сердце до краев, я развернулась к Чернобогу и заглянула в его черные, как космос, радужки. В груди шевельнулось предостережение, но я тут же изгнала его, как признак слабости и неуверенности.

– Знаешь, – обратилась я к нему, – а ты ведь предупреждал меня. Говорил, что мне нужно изучать чернуюсторону. Наверняка, если бы я ею владела, ни Василиса, ни Град, ни кто-либо еще не посмели бы даже подойти ко мне.

Серебряноволосая голова Чернобога чуть наклонилась вперед, на губах появилась легкая улыбка, он произнес мягко:

– В этом ты права, дитя мое. К навникам без лишней причины подходить боятся.

– Но я не навник, – напомнила я.

– Это как посмотреть, – ответил Чернобог. – В каждом человеке, даже лишенном волшбы, есть и то и другое. Все дело в проявлении и том, как человек поступает.

– Значит, если я буду делать злые дела, я буду навником? – решила уточнить я.

– А что такое злые дела? – чуть прищурившись, вопросом на вопрос ответил он.

Я протянула:

– Ну. Например, то, что сделала Василиса, – зло.

– А ты взгляни на это с ее стороны, – предложил Чернобог. – Она вышла с вечерних плясок и увидела, как ты милуешься с ее возлюбленным. Поставь себя на ее место, что бы ты сделала?