Книга Академия трех миров, страница 62 – Марго Генер

Трясясь, как ветка на ветру, я завертела головой, желая найти хозяина голоса и одновременно боясь этого. Язык не слушался, мне стоило неимоверных усилий заставить его шевельнуться.

– Я не звала тебя… – вырвалось у меня слабое.

– Не словом, но чувством, – объяснил голос. – Твои гнев и страх воззвали ко мне. Я не мог оставить обратившегося ко мне в беде.

– К-кто ты? – вздрогнув, спросила я в затянутое чернотой небо.

– Ты знаешь, кто я.

Собственной догадке верить не хотелось, но она гремела гулким голосом из темноты.

Я пролепетала, в ужасе озираясь:

– Но я тебя не вижу.

– Потому что не готова.

– Кажется, я никогда не буду готова, – нервно икнув, ответила я.

– Ошибаешься, дитя мое, – прогудел голос чуть мягче. – Не бойся меня.

Темнота вокруг будто немного потеплела, и мурашки на моих руках стали меньше. Впившись пальцами в светящийся песок на дорожке, я проговорила с дрожью в голосе:

– Это непросто.

– Обо мне ходят разные слухи, – произнес голос из темноты. – Но не все из них правдивы.

Конкретных слухов о нем я не получала, но одно только его имя намекало на неприятности. Я произнесла:

– И что из них правда?

– Главное, что тебе нужно знать, дитя мое, – я не то зло, каким меня рядят.

– Что тебе нужно от меня? – продолжая дрожать, спросила я. – Почему ты напускаешь на меня свои видения?

– Ты сильный духовед, Есения. Сильный медиум, – произнес голос еще мягче, теперь он зазвучал почти как обычный мужской тембр. – Благодаря этому ты способна на большее, чем обычные навники, правники или явники.

– Что это значит?

– Что тебе нужно обратиться к черной стороне сил, что проявились в тебе, дитя мое.

– Ректор говорит, что мне лучше этого не делать, – ответила я, решившись подняться и выпрямиться. – Он считает, я слишком поздно раскрыла дар, и черная сторона может навредить.

По черному, как сам космос, небу прокатился гулкий хохот, задрожал воздух, внутренности мои тоже содрогнулись, я обхватила себя руками и вжала голову в плечи.

Когда громогласный смех прекратился, голос прозвучал мягко, почти по-отечески.

– Они не понимают,какой силой ты обладаешь. Нельзя нарушать естественный ход событий. Но именно это и пытаются сделать твои наставники. В тебе проступила чернота, она растет внутри. Если они не желают помогать тебе овладеть черной стороной, то я готов помочь в этом.

От его предложения по позвоночнику прокатился озноб и сделалось не по себе.

– Ректор говорит, что белого должно быть больше, – продолжила отстаивать уже известную позицию я.

– Они всегда так говорят, – с печалью отозвался голос. – Но подумай, справедливо ли заливать мир одним лишь белым светом.

Звучало логично и одновременно пугающе. Еще вспомнились мои первые ощущения при переходе во внешний мир, тогда мне показалось, что тени в нем будто выцвели, а цвета лишены здоровой доли контраста, все яркое и светлое.

Пока я стояла на светящейся тропинке и исходила сомнениями, голос проговорил:

– Подумай, дитя мое. У нас в запасе много времени. А пока я выполню то, зачем был призван.

До меня не сразу дошло, к чему он клонит, а когда додумалась, успела лишь выкрикнуть:

– Не убивай ее!

– Будь по-твоему, – раздалось затихающее в темноте.

В следующий миг мир полыхнул зеленоватым всполохом, небеса громыхнули, и тьма рассыпалась, вышвырнув меня на внутренний дворик академии. Время снова побежало вперед, Василису откинуло в кусты чубушника, а выпущенный ею силовой шар врезался в ствол клена, оставив круглое обугленное пятно. Горисвета сдуло ветром и кубарем покатило к следующим зарослям, а мои колени стали ватными и подогнулись. Я грохнулась на тропинку, которая уже не светилась и стала совершенно обычной, песчаной. Глаза пекло так сильно, будто под линзы попал песок, взор застлала зеленоватая пелена.