Книга Академия Дарк-Роиз. Исчезнувшая магия, страница 144 – Ксения Кис

— Да ладно тебе, они любят друг друга.

— Нет Энри, они пользуются друг другом, теперь я это точно понимаю. Брату удобно, что Изабелла красивая кукла, которая ни во что не лезет. Изабеллеудобно, что ее парень богатый аристократ. Я не понимаю, зачем общество много лет назад так боролось за отмену политических и договорных браков, если добровольно создают такие союзы.

— Ты преувеличиваешь, у всех вкусы разные! — я щелкнула парня по носу и направилась собирать вещи. В душе складывался тугой узелок из панических мыслей, сочетающихся с предвкушением встречи.

Мы выехали даже раньше запланированного, правда в этот раз Уголь остался дома, видимо присматривать за Изабеллой, которая присматривала за домом. А вот Лимончик отправился с нами.

Сначала Фабиан рассказывал мне про окрестности, а потом я заснула, чтобы проснуться только неподалеку от приюта.

Я смотрела в окно как завороженная. Знакомая с детства улица казалась такой родной и одновременно чуждой. Приют, который когда-то был моим домом, теперь выглядел иначе. Но не потому что он разрушился или сильно пострадал, внешне он вообще не изменился. Изменилась я… Но воспоминания о детстве в приюте все еще ярко отражались в сердце. Также давило осознание того, что я еду не просто в гости, я еду за ответами.

Переживания были сильными. Возвращение в приют — это как открыть старую книгу, страницы которой хранят истории прошлого. Я понимала, что это может быть болезненно, но в то же время осознавала, что без этого шага не смогу полностью открыться будущему. Наверное, именно поэтому я решила поехать.

Я рассматривала улицу, на которой когда-то играла, и приют, который дал мне кров и учил первым жизненным урокам. Удивительно, но наша улица пострадала минимально, только в некоторых кафе были выбиты стекла, которые до сих пор не восстановили.

Магиобиль остановился слишком резко, я еще не успела морально подготовиться.

Первым из магиобиля вышел Фабиан и открыл для меня дверь. Ганондорф замешкался лишь на мгновение, но тоже покинул салон. Я же вылезала долго и неуклюже, как когда-то садилась, а потом прилипла взглядом к потертой вывеске — «Приют Диюкасано».

Ганондорф уже стучал в массивную дверь, и я слышала приближающиеся с той стороны шаги.

Дверь открыл Господин Гале и пригласил нас внутрь.

Я зашла в такой знакомый холл, увидела своего преподавателя и, не выдержав, кинулась ему на шею.

— А за той кухонной стеной она пряталась и подслушивала наш разговор, — наябедничал Ганондорф,указывая в ту сторону, где я увидела ректора в первый раз.

— Энрика, все хорошо? — господин Гале украдкой стер скупую слезу.

— Да. Просто у господина Ганондорфа Таркенсона есть вопросы к нашему директору.

— Я вас провожу, — сразу взял себя в руки господин Гале.

— Не стоит, я помню дорогу. Все же прошло всего пару месяцев с моего прошлого визита…

Пара месяцев, а мне кажется вечность…

Ганондорф удалился, и мы остались втроем (вчетвером, если считать Лимончика на подоконнике).

— Энрика, девочка, — нежно и как-то по-отцовски погладил меня по голове преподаватель. — Тоже не доучилась? — грустно спросил он.

— Тоже… Но я об этом не жалею, — сказала, а у самой слезы подступили к глазам. Я ведь действительно повторяю судьбу всех девушек из приюта, отправленных в академии.