Онлайн книга «Попаданка. Сердца трех»
|
Однако во мне было сейчас столько гормонов злости, страха и воинственности, что хватило бы на всю армию. Я шел и шел к своим младшим братишкам. Первым нашел Малеха – его отбросило взрывом. Одежда обуглилась, кожа тоже. Я вытащил стерильныйкокон, какими пользовались наши медики, завернул в него Малеха и вынес. Вернулся за Ранталем и Синтом. Оба брата уже не дышали. Я нес их в стерильных коконах, опасаясь, что просто рассыплются, как сгоревшие в прах деревья. Настолько хрупкими казались тела. Истребитель рванул назад, на мой звездолет, где медики уже готовились принять пострадавших. Туда же, насколько я понял из сообщений Елнаха, прибыли врачи из галактического медицинского патруля. Их вызывал помощник в качестве скорой помощи. Дальнейшие события остались в памяти какими-то штрихами, пунктирными линиями, что можно соединить в сплошные только искусственно, фантазируя и достраивая… Вокруг меня суетились врачи. Пытались оказать помощь и обезболить. Спасатели бегали и извинялись, что прибыли на место чуть позже – их корабль базировался несколько дальше, чем наш. Потом снова врачи и снова спасатели. И приговор: братьев уже не спасти. Перед глазами крутились кадры, не отступали. Как я катал Малеха на спине, притворяясь тларленом – ездовым четвероногим спутником наших предков, вроде человеческой лошади, только с тремя рогами и фиолетовым цветом кожи. Как мы с Ринталем и Синтом летали наперегонки, кружа вокруг Хеститы на гоночных кораблях. Как мама звала нас на пикнике и кормила лепешками, что «созрели» в большом чане на настоящем костре. Они пахли углями, солнцем и лесом… И были такие восхитительные, хрустящие… Как отец вызвал нас на космический бой на симуляторах, и мы… резались часами, а иногда – и практически сутками. А потом недовольная мама разгоняла «своих мужиков по углам», как она любила всегда выражаться. Гнала есть, спать и заняться делами. Почему-то в голове прокручивались кадры, как мать провожала меня на рискованную миссию – как раз когда мы обуздали мятежников. – Я сделаю все, чтобы ты мной гордилась! – сказал я тогда твердо, взволнованно. А она просто обняла и прижала. Ответила: – Я твоя мать. Я буду любить тебя и гордиться не зависимо от твоих действий. Я тогда не понял, даже обиделся. Я ведь – лучший из лучших, отличный пилот и военный каких еще поискать. А сейчас… сейчас неожиданно оценил… В тот момент, когда стало уже яснее некуда, что больше от мамы ничего подобного не услышу… – Фасталь… Пожалуйста, надень шапку! На дворе осень, тыможешь замерзнуть… – звенел в голове ее высокий, чистый голос. – Фасталь! Я так горжусь твоими успехами! – вторил ему голос отца. – Ты стал настоящим арфонцем, как наши предки! – Фас-та-аль! Пошли поиграем! – Фаста-аль! Лови меня! – Фаста-а-аль! Ну иди же, давай полетаем! – Фасталь! – Фасталь! Голоса удалялись, словно близкие уходили и прощались со мной. Все тише звучали звуки вокруг. Я будто и сам погружался куда-то. В одиночество? В глухую тишину горечи? Когда только внутри тебя звучит этот набат, а все вокруг вязнет в коридоре беззвучия, именуемым безразличие и тоска? Потом были похороны в космосе. Пышные. Дорогие. Бессмысленные. Многолюдные… Мне соболезновали коллеги, знакомые и друзья разных рас. Прилетали даже некоторые ыны, хотя от их планеты до нас пилить практически неделю без продыху. И это еще в самом лучшем, удачном случае, если у тебя частный скоростной звездолет. |