Книга Ненавистная пара, страница 26 – Галина Чередий

Все исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив нас временно оглохшими и в таком разреженном воздухе, как на огромной высоте в горах. Новая Летэ рухнула на кровать, и уже угольно-черные, а не прежние медно-красные волосы укрыли ее лицо.

— Получилось! — рванул к ней Реос, ликующе зыркнув на меня, стоявшего приросшим к полу и отчего-то желавшего сдохнуть на месте, потому что мое сердце стало каким-то тяжеленным камнем, молотящим в пустом ведре за ребрами. — Все хорошо! Прости нас, девочка! Все закончилось!

Он укутал ее в простыню, поднимая на руки и скалясь счастливо, а мне становилось все хуже и хуже.

— Отдай! — рявкнул я, подступая к нему и выхватывая Летэ из его загребущих лап.

Она не обняла меня за шею, просто извернувшись, сползла, встав на пол, и только тогда начала медленно поднимать ко мне лицо. Зверь дошел до иступления, ожидая встречи наших взглядов, и понимание того, кто же она для меня, окончательно обрушилось, сбивая с ног, едва они столкнулись. Боль в груди превратилась в острую и просто невыносимую, все вокруг исчезло, растворилось, теряя хоть какое-то значение. Ничто не было важнее, чем не отпускать, не терять этот контакт наших глаз. Даже раздражающий крик брата.

— Ах ты дрянь! Да как посмела! — Он дернул Летэ от меня, отбрасывая в руки остальных стражей, а я ломанулся вперед, готовый угробить их всех, но колени подогнулись, а поток чего-то горячего полился по моему торсу.

Глянув вниз, увидел рукоять кинжала Реоса, торчащую из моей груди, и угол моего зрения стал стремительно сужаться, а звуки удаляться.

Вскинув голову, я запечатлел в своем сознании последнее: бледное, оскаленное в мрачном торжестве лицо моей истинной пары, что продемонстрировала мне своюокровавленную ладонь, и как же она была неописуемо прекрасна даже такой.

Заниматься такой ерундой, как завязывание глаз Летэ, я не собирался. Ночь глубокая на дворе — особых примет дороги она не запомнит, но ведь Зрящей этого и не нужно. Есть у них способность «чуять» нужный путь, когда случается такая необходимость. Так что попробует убежать — просто догоню.

В седло она постаралась забраться, опережая мою помощь, несмотря на то, что у нее аж лицо от боли перекосило, и выдохнула сквозь зубы со свистом. Ничего, любой навык, в том числе и принимать столь ненавистную ей помощь от меня — лишь дело привычки. Смирится и с этим, и с тем, что придется переносить мои прикосновения, не шипя ядовитой гадюкой, как сейчас, когда я запрыгнул сзади и бесцеремонно расположил руку на ее талии.

— Вернемся к моему вопросу о том, как ты ухитрилась избавиться от ошейника, — сказал в самое ее ухо, не отказав себе в удовольствии пощекотать мочку губами и глотнуть аромата. — И ты же понимаешь, если станешь лгать — я это учую, в такой-то близости.

Пустив коня пока быстрым шагом, я нарочно расположил ее так, чтобы травмированная сторона как можно меньше сталкивалась с моим телом. Потеряет опять сознание, и где тогда веселье в пути? Насколько помню, магическая удавка должна была начать придушивать Зрящую даже при допущении агрессивных мыслей относительно тех придурков в балахонах, не говоря уже о том, чтобы предпринимать конкретные действия относительно них. Учитывая, что эффективнее всего прикончить одержимого можно точным ударом в сердце, и, вероятнее всего, так и произошло, ибо кто бы предоставил ей время для повторной атаки, моей пленнице нужно было приблизиться к Первому с оружием и четким намерением убийства в голове, а от этого она должна была сразу упасть к его ногам и корчиться из-за нехватки воздуха.