Книга Перерождение, страница 216 – Галина Чередий

Слезы. Вот чего я ожидал от девчонки. Уже готовился морально терпеть ее нытье. Интересно, если напугать ее достаточно сильно, может, она впадет в ступор и побоится и пикнуть? Но вместо этого она умудрилась меня взбесить, стоило ей рот раскрыть. Трясется же внутри от страха, вся им пропахла, но кроме того еще и пышет злостью, такой мощной, что аж язык щиплет от густоты аромата. Так, словно имеет право испытывать ее. Роста едва мне по плечо, побелевшие, напряженные губы, сжатые в ниточку, глаза гневно прищурены, и нет, никакие они не тускло-серые, скорее уж, похожи на скрытую под тенью сталь. И не такая уж она и тощая, как сразу показалось. Бледные полушария задницы, сверкнувшие, когда в машину забиралась, вызвали желание укусить вдогонку, оставив яркие следы. Херня, ей-богу! Предпочитаю употреблять взрослых женщин с щедрой плотью, знающих, что мне нужно, и не тратящих мое время на сентиментальную ерунду. А мелкое недоразумение, что и натянуть страшно, чтобы по швам не треснула, в меню точно не войдет. Но эти чертовы бледные гладкие бедра, нагло выглядывающие из-под куртки… щиколотки тонкие… босые игрушечные ступни. Долбаный вертлявый пупс! Чуть на светофоре в зад какому-то лоху не въехал из-за нее! В темпе надо вычислять нападавшего, брать свои бабки и забыть о ее существовании!

– Еще чуть-чуть терпения, щенятки, – Исайтари весь взмок. Похоже, все фокусы с печатями без выпущенного на передний план демона давались ему ой какнелегко.

Жар ударил в голову, заставив, как наяву, ощутить пульсацию, нарастающую тяжесть и напряжение в тех частях тела, которых у меня просто не предусмотрено природой, когда появилось видение меня после апгрейда Милы. Ух ты, оказывается, вот так ощущается пробуждение мужского чувственного голода. Нечто более прямолинейное и скоростное, нежели загадочные и часто коварные и извилистые пути моего привычного возбуждения. Как электрический импульс, идущий от глаз, минуя мозг, сразу включающий реакции тела, и только потом, обратной волной окатывающий разум. Это так странно… так будоражит и захватывает.

Светлая кожа, оттененная платьем цвета свежевыпавшего снега. Не безжизненно алебастровая, не болезненно полупрозрачная. Такой цвет был у знаменитого горного белого меда–изысканного лакомства, так редко доступного мне в детстве. Он всегда был плотным, совсем не текучим, словно сливочное масло, я клал его крошечными кусочками в рот, позволяя медленно таять, обволакивать язык, и впитывал сотни нюансов вкуса и аромата, наслаждаясь сладостью, которая никогда не становилась приторной, чрезмерной. Чертова уйма лет прошла, за которую я ни разу не вспоминал вкус нехитрого угощения, делавшего меня счастливым так давно. И вот невольно провожу по зубам языком, размышляя о том, какой на вкус будет кожа этой мелкой паршивки, а член уперся в ширинку, намекая, что он тоже не прочь провести свою дегустацию. И я ведь не дурак, чтобы отказывать нам обоим. Не собирался, да, но вот прямо сейчас взял и передумал. Имею право! Но сначала дело, а потом уже трах. Правда, пупсик изволит гневаться на меня на каждом шагу, да только когда злость женщины мешала уложить ее на спину? Ничего сложного, проверенная жизнью, безотказная схема. Пару коктейлей, демонстративное эффектное спасение, десяток неожиданно ласковых слов, надежные объятия сильных рук, чуточка напора, чтобы сломить остатки сопротивления – и все, поплывет, как миленькая. И вуаля – быстрый, но, безусловно, качественный перепих. Может, парочка. В финале – раствориться в рассвете, пока она будет сопеть и счастливо улыбаться во сне.