Книга Перерождение, страница 151 – Галина Чередий

Бородатое лицо Уравнителя пошло пятнами, ноздри ходуном заходили. Ощущая его злость, йети подступил ближе, и я вмешалась, пока все снова не скатилось к мордобою.

– Давайте перейдем непосредственно к тому, как нам найти главурода, а морды вы друг другу поразбиваете потом, если выживем, – нарочно резко сказала я, заставляя обоих закипающих самцов обратить на меня полные гнева взоры. – Но я требую, чтобы здесь присутствовали связанные со мной ребята, получили всю эту информацию и участвовали в обсуждении плана будущих действий.

– Что? – Мне показалось, что у Михаила дреды встанут дыбом.

– У нас, по-твоему, гребаная демократия? – практически в унисон с ним взвился альфа.

Ну вот, считай и помирились. Два заносчивых мудака.

Спустя почти сорок минут девятнадцать парней и одна девушка, Надя, одетые в одинаковые свободные черные тренировочные штаны и белые футболки с серой надписью: «ЧОО «Фенрир» и логотипом в виде скалящейся волчьей башки, плотно расселись за длинным столом. У них всех было неуверенное и вопрошающее выражение лица, и между недобро и высокомерно зыркавшими альфой и Уравнителем они создали максимально возможную в этих условиях дистанцию, кучкуясь ближе ко мне. Не сказать, что убедить этих двоих в необходимости их присутствия было мне слишком сложно. Я, кажется, нашла волшебно действующую линию поведения, называющуюся «молча стоящая на своем упертая баба». Поэтому все вопли, рычание и гадкие высказывания типа «кого вообще совокупляет мнение каких-то недопесков» и «будут делать, что скажут, или бошки поотрываем» я проигнорировала, только и заявив в момент затишья:

– Их тоже это напрямую касается. Я заставлять никого не намерена, а без меня вы черта с два чего-то добьетесь.

Ясно же, как бы там ни пошло, лишние бойцы, пусть и не суперподготовленные, но защищенные определенной степенью неуязвимости, будут нам очень нужны. Но одно дело – втягивать кого-то в нечто смертельно опасное без возможности отказаться, требуя слепого подчинения, и совсем другое – иметь в союзниках людей осмысленно и добровольно готовых бороться за свою свободу и здравомыслие. Лично для меня приемлем только второй вариант их участия, других просто не существовало, так что Риэр и Михаил могли хоть лопнуть и пеной изойтись, но уступать я не собиралась.

– Кого-то не хватает, – прокомментировала я, пересчитав «своих» по головам.

– Мои парни говорят, пришлось убирать с трассы на подъезде к нам трупы двух сбитых фурой оборотней. Хорошо хоть было все еще в темноте и отбросило их в лес, так что и рассмотреть никто ничего не смог.

Хорошо? Что же хорошего в том, что они сломя голову неслись сюда ко мне, а теперь их нет. Они умерли. Первые жертвы этой проклятущей чужой игры. Нет, не первые. Еще и те, ни в чем не повинные мальчишки, что не пережили первый оборот. А сколько еще тех, о ком я не знаю? А сколько станет, если все не прекратить? Не я все это дерьмо начала и не мне нести груз вины, но от жгучего чувства стыда и мучительного сожаления никуда не денешься. Почему я не ощутила, что связанныхсо мной стало меньше? Или ощутила? Зависнув, я погрузилась в воспоминания о прошлой ночи и вдруг почувствовала это… Так, словно стальная, режущая проволока дважды полоснула по сердцу, пуская кровь, и одновременно кто-то отсек пару пальцев. Было больно, очень-очень, и именно после этого надрыва зверя, бывшего в тот момент хозяином сознания, и охватил беспредельный гнев и желание крушить и мчаться… куда? Картинки были сумбурные, все под иным углом зрения, с непонятным восприятием окружающего, но, похоже, зверюга точно знала, куда рвалась, сметая все на своем пути и ведя за собой остальных. Это было как красная светящаяся точка, гипнотизирующе-дразнящая, несущаяся впереди, доводящая до неистовства все охотничьи инстинкты, требующие не отставать и поймать ее любой ценой. Преследование захватило тогда все мое существо, и не было ничего важнее и необходимей него. Так вот ты, оказывается, какая – морковка, за которой готова бежать бестолковая ослица до тех пор, пока не сунет с лету голову в ярмо.