Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 218 – Анна Гращенко

– Я обещала, что сделаю что смогу…

Милица её перебила:

– И что же, не нашлось такого заклинания?

Фима замялась, а на лице ведьмы снова расплылась улыбка, которая, казалось, была слишком широкой для её лица. Она качнулась вперёд и клацнула зубами перед самым лицом девушки, заставив её отшатнуться. Александр бросился к ним, а Красибор успел дёрнуть Фиму назад, чтобы уберечь от матери, но тут же стало понятно, что та лишь пугала, а не нападала всерьёз. Она неожиданно рассмеялась и так же резко затихла.

– Силу отобрать –это умно, – сказала она с серьёзным видом, глаза её были ясны. – Вот только уже сотворённые мною заклятия вы этим не снимите.

– К чему вы клоните, Милица? – испуганно спросила Фима.

За их спинами раздался голос Александра:

– Она как-то подстраховалась.

Фима обернулась к нему с обеспокоенным видом и сразу вернула внимание Милице:

– Он прав? Вы что-то сделали?

Старая ведьма осмотрела окружение со скучающим видом, будто ничего необычного не происходило. Она попыталась даже пожать плечами, но тут же взвыла от боли. Фима заметила, как заходили в этот момент желваки на лице Красибора. Он протянул руку и, хотя Милица пыталась вырваться, сжал её плечо и сказал:

– Дублия животь.

Милица в миг перестала брыкаться и успокоилась. На глазах суставы её вправились, и женщина немного расслабилась. Хлысты также отпали от её ладоней, облегчив состояние. Никто на поляне, включая подошедших ближе Каракулиных, не сказал ни слова против. Свои раны, впрочем, Красибор лечить не торопился. Как и не пытался высвободить ноги Милицы.

– Что ты сделала, мама?

– Жизнь за жизнь, – ответила она глухо, обращаясь к Фиме. – Если ты, девочка, не возвращаешь мне жизнь, которую обещала – я заберу другую в счёт долга.

– Она кого-то убила? – спросила Фима, глядя на Красибора. – Ты что-то знаешь?

Он отрицательно помотал головой и выжидающе поглядел на мать. Та растирала плечи и от души веселилась:

– Ещё нет, но совсем скоро. Кто же, кто же, кто же это, – хихикала она. – Эники-беники – клёц! Вышел советский матрос! Ха-ха-ха! Эники-беники – клёц! Вышел советский матрос!

В животе Фимы похолодело. Она попеременно посмотрела на Александра с Красибором и спросила:

– А где Жанна и Оля с Романом?

Маяк Басаргина впервые зажёг свои огни в 1937 году и ни разу с того времени не гас. Он, как достойный товарищ моря, был совершенно равнодушен ко всему, что происходило вокруг. Шторм ли, град ли – он просто делает своё дело, подаёт сигнал морякам, указывая путь. И больше ничего ему не важно. Так и сейчас его не волновал тот ужас, что обрушился на людей подле него.

Жанна вглядывалась в чёрную воду, надеясь снова увидеть призрак Романа или, наоборот, убедиться, что его нет. Она не знала, чего хочет больше – поговорить с ним снова или чтобы он обрёл покой. Хотя по сути желание у неё было одно – чтобы он не умирал вовсе. Но слишком отчётливо видела его призрачную фигуру, поднявшуюся над водой.

Краем глаза она заметила, как Аметист Аметистович выбежал из маяка. Он нёсся так быстро, что мост ещё какое-то время качался после него. Мужчина едва успел затормозить и в метре от Жанны рухнул на колени, по инерции проехавшись по каменистой земле. Схватил её за плечи и повернул к себе, возможно, слишком резко, но Жанна не сопротивлялась. Она обмякла в его руках, как тряпичная кукла, и едва слышно пробормотала: