Книга Замки роз: нерассказанные истории, страница 99 – Анна Снегова

Хьюго медленно оборачивается.

И снова смотрит на меня.

А потом, так заторможенно, будто время остановило бег и растянулось в несколько раз, начинает оседать.

И моё сердце словно останавливается тоже.

«Теперь ты знаешь. Какое я чудовище на самом деле».

В его глазах столько боли, перед тем, как он их закрывает, что у меня сердце рвётся на куски.

Хьюго падает на одно колено, его пальцы разжимаются, волшебный камень падает в грязь. И жалобно светит оттуда едва различимым пурпурным огнём, всё тише и тише, почти затухая с каждой пульсацией каменного сердца.

И когда мне кажется, что хуже уже просто не может – моя сестра как всегда доказывает мне, что я не права. У неё всегда был этот талант. Самый ужасный день сделать непоправимо отвратительным.

- И-и-и-и-и! – взвизгивает она и показывает на Хьюго так,словно он – противное насекомое.

- Скверна!! На нём тоже проклятие мерзостной магии!! Он…

Не позволю.

Только не в этот раз.

Если бы она опять уничтожала меня, я бы стерпела, как терпела с самого детства. В конце концов, мне не привыкать. Но в этот раз она попыталась унизить и растоптать что-то слишком дорогое мне.

Что-то, на что она не имеет никакого права.

Меня будто толкает между лопаток и несёт вперёд чувство, которое слишком непривычно для меня, поэтому не успеваю анализировать, не успеваю затормозить. Гнев и ослепительная ярость, из-за которых на секунду перестаю видеть.

Белое лицо Сесиль прямо передо мной, так близко. Ненавистное, высокомерное, искажённое гримасой омерзения. В этот момент не понимаю, отчего всегда считала его таким красивым. Сейчас она по-настоящему уродлива. И я вдруг совершенно теряю всякий страх перед ней.

Подхожу к сестре и хватаю её запястье. Она переводит взгляд на меня и удивляется так, будто комнатная болонка с розовым бантиком на голове показала зубы и пытается отобрать у неё ужин. Я заставляю её опустить руку, и от шока сестра даже не сопротивляется. Не могу выносить того, как она показывает на моего мужчину, который прямо сейчас держится за виски от невыносимой боли, раскалывающей его голову – словно на неодушевлённый предмет, или на зверя.

Цежу сквозь зубы:

- Не смей! Хотя бы раз в жизни… не смей!

Кажется, она видит что-то такое в моих глазах, что заставляет её лишиться дара речи. Куда-то пропало всё её язвительное красноречие, и у неё не получается обрушить на меня ушаты грязи, как она привыкла, и как я ждала.

Слабая, жалкая пустышка.

Бездушная кукла, не способная на чувства, на сопереживание.

На любовь.

Я не могу допустить, чтобы такая была рядом с ним я отравляла его жизнь своим змеиным ядом. Пусть найдёт себе настоящую спутницу, которая будет его достойна. Это совершенно точно не должна быть моя сестра.

Он слишком благороден, чтобы отказаться от слова.

Я сделаю это за него.

Оборачиваюсь к толпе – а сейчас все, все, мамочка дорогая, все до одного!.. смотрят только на меня. Мой голос дрожит, как хвост у зайца под кустом. Но я решила, что сделаю для него всё, что смогу, и значит, должна.

- Я обращаюсь к присутствующим… Прошу засвидетельствовать – мадемуазель Сесиль деТремон только что публично отказалась от своего жениха!

Всё. Я это сделала.

Чуть не падаю в обморок, как мне страшно. Даже не хочу представлять, что теперь будет. Что доложат отцу. Что он сделает со мной. Сгноит в Обители за позор, который навлекла на всю нашу семью и на старшую сестру? Наверняка. Или что со мной сделает Сесиль – задушит собственными руками, как только отойдёт от шока, наверное… пусть. Мне сейчас абсолютно всё равно.