Книга Измена: (не) прощу дракона, страница 79 – Екатерина Семенова

— Не знаю, чего ты добиваешься, но я хочу уйти. — Я попыталась встать, но Флориан только сильнее ухватил меня за руку.

— Прошу тебя, выслушай! Не уходи! — вырвалось у него. Флориана затрясло как в лихорадочном ознобе. Он хватал ртом воздух точно задыхался. Я смотрела на него во все глаза, не понимая, что с ним происходит. Флориан поднялся, беспокойно зашагал по комнате. — Рэй, моя прекрасная, милая Рэй, вспомни, как мы познакомились. На том балу ты была такая застенчивая, искренняя. Вся светилась! Меня покорили твоя живость, свежесть. Не сомневайся, Аурелия, я влюбился в тебя сразу. — В его голосе было столько чувств, что меня бросило в жар. — И был уверен, что меня ты любишь также горячо. Но потом, потом… — Флориан развернулся и посмотрел так, словно я всадила ему в грудь клинок. Мне стало жутко. — После свадьбы ты стала воспринимать меня как должное. Стала превращаться в мою мать, которая видела в семейной жизни лишь служение долгу. Вот и ты служила герцогу-дракону, а обо мне, живом человеке, забыла, — почти простонал он. — Разве не так, Рэй? Ты зациклилась на титуле, безупречности, правилах, ребёнке. Думала только об этом.

— Но ведь ребёнок нужен и тебе!

— Да знаю я! Знаю! — почти закричал он и схватился за голову. — Но прежде всего мне нужна была ты.

— Всё неправда.Ты выдумываешь!

— Помнишь, как я звал тебя поехать со мной в поездку, которую не мог отменить из-за работы? Я ведь так скучал из-за долгих разлук. А ты отказала, отговорилась приёмами, банкетами. Мне было так горько и обидно, — с упрёком зашептал он. — Вот что я должен был подумать? Что всё это стало для тебя важнее меня.

Я вскочила с места, не в силах больше усидеть.

— Но… но я тогда думала, что беременна? Я не знала точно, не хотела рисковать!

— Ох, Аурелия, — он прикрыл глаза ладонями. — Ну почему же ты не сказала?

— Я боялась дать тебе напрасную надежду, — пробормотала я, чувствуя как горячие слёзы подступают к глазам.

— А я понял, что уже не так нужен тебе. И твоё дальнейшее поведение совсем не развеяло моих опасений. Сотни твоих «нет», которые превратились в огромный ком. Вспомни хотя бы мой последний день рождения. Я же предлагал уехать и провести этот день вдвоём, спрятаться от всех, а ты организовала приём и весь вечер потратила на никчёмные беседы с гостями.

— Я же думала, иначе нельзя! Не хотела навлечь тень на фамилию Даклидов, если бы должным образом не организовывала приёмы, встречи! Если бы не вела себя так, как предписано. Мы не могли уехать, не могли не пригласить гостей!

— А что страшного бы случилось?

— Ну… как же. Ведь это же неразумное поведение, — растерянно промямлила я.

Флориан грустно покачал головой.

— Ты всё больше уделяла время правилам, всё меньше мне. Я поддался сомнениям, вдруг нет между нами той любви. Ещё и детей нет… На меня насел император, отсутствие у меня сына сильно раздражает его. Плюсом мать давит на меня. Всю жизнь меня учили, что долг важнее всего, и я должен позаботиться о продолжении рода. Если я погибну, мой род погибнет вместе со мной. Я собирался поговорить с тобой, обсудить, что с нами происходит, но медлил, гнал от себя плохие мысли. — Флориан отвернулся к окну, долго смотрел в темноту сада, сжимая и разжимая кулаки. — А потом появилась Дениза. Искала повода находиться рядом, разговаривала со мной, жалела. Она знала на что давить: стала уверять меня, что я для тебя значу слишком мало. И её слова попали на благодатную почву. Я всё больше сомневался, всё больше убеждался: ты меня не любишь. — Флориан горячечно, сбивчиво зашептал. — Потом узнал… Это письмо… Я был в отчаянии. И ребёнок,мне нужен ребёнок. На краткий миг поверил, что Дениза подарит мне хотя бы немного любви и ребёнка. Но я не хотел, так не хотел отпускать тебя, просто не мог заставить себя навсегда расстаться с тобой. И решил, раз тебе так важны статус, титул, ты их сохранишь, а я… я хотя бы стану отцом. Если бы я только знал, какой непроглядный мрак ожидает меня из-за этого решения. И тогда в кабинете, тот разговор, помнишь? Конечно, помнишь. Я наговорил тебе всего. Думал, чем больше покажу равнодушия, тем больше боли причиню, тем легче будет пережить. И ты так спокойно ушла. Без слёз. И я только больше уверился, что уже не нужен тебе как прежде.