Книга Лихо. Только твой, страница 16 – Галина Чередий

– Косяк вчерашний исправлять пришел, – непонятно ответил он, прихватил свой кейс и стал надвигаться на меня.

Я продолжала пятиться, судорожно соображая, что он имеет в виду. Косяк – это то, что он не пристрелил меня, оставив свидетеля? Но чего я свидетель-то? Я же понятия не имею, куда возили. А может это потому, что слышала его… как это… кличку… псевдоним… погоняло? Лихо. Но теперь же его и Пашка видел, а значит он тоже…

Размышления пронеслись в моем разуме с бешеной скоростью, потому что длины коридора всего-то ничего, и лопатками я упёрлась в дверь за спиной. И так отбитые места отозвались вспышкой боли, следом плеснула паника, и я с визгом буквально вывалилась наружу вперёд спиной, и, сто процентов, пересчитала головой ступеньки, если бы псих молниеносно не подался вперёд, выкинув длинную ручищуи не сгреб меня за халат на груди, предотвращая падение.

Но вместо благодарности, только обретя шаткое равновесие, я его треснула по кисти, отбивая свою собственную и вырвалась, отскочив к перилам крыльца подальше.

– Ты с головой не дружишь что ли? – спросил недавний похититель, мрачно сверкнув глазами из-под свисающих на его скуластую физиономию темных прядей. – Повезло же мне.

И тут же отвернулся обратно к двери. Поставил на плитку крыльца свой чемоданчик, щёлкнул застёжками, распахнул, и я увидела его содержимое. Всяко-разные инструменты, а не пистолет с глушителем, что я себе успела уже придумать.

– Это я-то с головой не дружу?! – возмущённо вскрикнула в его широкую спину. – Это я что ли к тебе в дом ворвалась на ночь глядя, по голове треснула, связала, похитила и под статью подставила?

– Строго говоря, по голове тебя твоя же дверь треснула, – не оборачиваясь, ответил дылда, присаживаясь на корточки и принимаясь в той самой двери раздора ковыряться отверткой. – Но в остальном – признаю, виновен. Психанул реально, очково за друзей было, торопился, нагрубил. Так что, ты извиняй.

Друзей? Во множественном числе? А-а-а, пофиг сейчас!

– Извиняй? Ты простить тебя просишь или приказываешь мне тебя извинить? – язвительно уточнила, поежившись от порыва холодного ветра, пробравшего до костей.

– Хм… – псих почесал отвёрткой висок и покосился через плечо. – Настоятельно советую это сделать. Тем более, что за беспокойство было уплачено, а свой этот косяк сейчас починю, и следов не останется.

Что-то в нем изменилось после ухода Павла. В тоне, в манере говорить, смотреть. Будто вчерашняя и недавне сегодняшняя психованно-быдлоковатая версия выключилась, уступив место какой-то другой, на вид более адекватной. Ха-ха, фиг только я на это поведусь.

– Да супер, а переносицу ты мне тоже отвёрткой ковырнешь, чтобы починить, а фингалы изолентой в тон заклеешь? – и не подумала смягчиться я.

– Нет, они сами заживут, а я за них извинился. И, кстати, отработал вроде как.

– Это как же? – опешила я и чуть не лязгнула зубами, когда новый порыв ветра прихватил с собой ещё и дождевые капли, кинув их мне в спину.

– Оленя твоего бывшего спровадить помог, – меж тем пояснил наглец, встал и принялся по частям вытаскивать куски треснувшего по его вине стекла и складывать их рядом на крыльцо.

– Ой, вот тут уж помог, так помог, спасибочки. Теперь все знакомые будут в курсе, что я так отчаялась после расставания с Пашкой, что стала на мальчиков помладше вешаться, спать с ними, ещё и получать от них по лицу.