Книга Одержимость Фенрира, страница 74 – Анна Снегова

- Раздвинь ножки… не бойся… вот так…

Влажные пальцы скользят глубже, в том самом ритме, в каком пульсирует моя кровь. Всё быстрее и быстрее бегущая по венам.

Из меня рвутся хриплые стоны.

Фенрир ловит мою правую грудь в чашу своей ладони, собственнически стискивает снова, и вот так, пойманной со всех сторон, мне совсем хорошо.

Слегка напрягаюсь, когда его палец медленно движется дальше, глубже. Сжимаю бёдра. Фенрир останавливается и сжимает меня руками сильнее, глубоко тянет носом запах моих волос. Шепчет хрипло:

- Давай не сейчас, зайчоночек… я помню, ты просила не торопить. Мне бы довезти моё сокровище до какой-нибудь нормальной постели. На белом шёлке тебя в первый раз… чтоб красиво… но дай мне пока ещё немного.

Я прерывисто вздыхаю. И расслабляюсь.

Приходится поднять лицо и ткнуться ему носом куда-то под подбородок, вжаться губами в колючую солёную кожу, путаясь в собственных мокрых прядях волос. Спрятаться там. Потому что это почти невозможно выдерживать.

Мерные толчки пальца вглубь. Наши вздохи и стоны. Влажные касания. То, как вжимается каменно-твёрдым пахом мне в поясницу. Куда-то летят к чертям все мои разумные просьбы и условия. Уже не помню, зачем и почему их выдвигала и кому это надо, когда так хорошо. И близко. И тесно. И родной до такой степени, что почти больно.

Вздрагиваю всем телом, когда его пальцы, снова выходяиз меня, задевают какие-то особенно чувствительные точки.

Фенрир длинно ругается.

- Меня порвёт сейчас, малыш! Тебе нужен муж-инвалид?

Снова качаю головой. Говорить я, похоже, временно разучилась.

Весь дрожа крупной дрожью, Фенрир выдирает ладонь из моего белья и рвёт его на части одним движением.

- Давай сюда.

Толкает меня вперёд, к бревну. Послушная настойчивым касаниям ладони меж лопаток, вдоль позвоночника, опираюсь на поваленное дерево ладонями.

Его пальцы убирают густые пряди моих влажных волос со спины, оглаживают нежную кожу.

- Не до конца. Как обещал. Но если не возьму хоть немного, сдохну нахрен прямо тут.

Напряжение, звенящее в его голосе обоюдоострой сталью, заставляет что-то взорваться у меня в голове с ослепительным сиянием.

Изгибаю спину древним, как костры наших диких предков, исконно-женским движением.

Волк за моей спиной отзывается утробным рычанием, от которого кровь закипает в моих венах.

Шелест ткани. Я знаю, что теперь он абсолютно обнажён, как и я.

Волчица внутри меня нетерпеливо облизывается.

Дикая жажда охватывает тело. Пьянящий запах ночного леса бьёт в ноздри ароматами диких трав и ночных цветов, влажной земли и абсолютной, первозданной свободы. Волчья луна одобрительно смотрит на своих детей с чёрных небес.

Его руки сжимают мои бёдра. Пальцы впиваются в податливую плоть. Тянут к себе.

Мягкий мох и жёсткая кора под моими ладонями. Расплавленный жар по коже. Капли пота сбегают по спине, испарина на шее. И невероятное, ни с чем не сравнимое, оглушающее счастье.

Счастье жить и любить.

Первое, самое твёрдое и горячее, горячей всего, что я знала, касание, заставляет меня выгнуться сильнее и издать такой грудной хриплый стон, что у моего Волка, по-моему, окончательно сносит крышу. Пальцы впиваются в ягодицы до боли, до синяков.

Туго, тесно, упоительно прекрасно.

Слишком медленно.

Фенрир глухо стонет сквозь стиснутые зубы. Его стон переходит в рычание. Судя по ощущениям, на его пальцах уже когти, а проступившая на коже шерсть колет мою нежную кожу. Рычание уже почти не человеческое.