Книга Невидимый муж, страница 194 – Анна Снегова

- Я уже догадался, - проворчал Бьёрн. – Что поделаешь! Было бы хуже, если бы оно стало пожирать наши запасы еды. Их у нас, кстати, очень мало. Скорее бы выбраться куда-то в более обитаемые места.

- Ничего, в крайнем случае, я тебя тоже научу цветочками местными питаться! – с энтузиазмом пообещала я.

- Где я так прогневил богов… - пробормотал Бьёрн, но получил тычок локтем в бок и умолк, куснув меня, правда, напоследок за ухо.

Я шикнула на него, когда руки мужа потянулись куда-то в непотребные места. В последнее время ему с трудом удавалось держать их при себе. Не то, чтоб я была сильно против… но.

Мимир уже почти пробудился.

От волнения у меня бешено колотилось сердце. Каким он проснётся? Вспомнит ли меня?

Когда процесс прекратился, горы перестали грохотать и наступила оглушительная тишина.

Бьёрн оттащил меня подальше на всякий случай. Клык настороженно принюхивался, припав к земле.

А потом величественная глыба чёрного камня пошевелилась. Расправила могучие руки, пошевелила пальцами… и великан распахнул глаза.

Ярко-фиолетовые, сверкающие кристаллами йормалина.

Мигнул несколько раз.

Склонился и посмотрел на барса у своих ног, который в обалдении пялился на него, прижав уши.

- О! Котик. Давненько я таких не встречал. Не бойся, крошечка! Кис-кис-кис!

Мимир протянул руку. Клык перестал топорщить шерсть и подозреваю, что обалдел ещё сильнее.

Мне кажется, его впервые в жизни кто-то назвал «крошечкой».

- О чём там говорит эта куча камней? – напряжённо спросил Бьёрн. – Клыка ещё не пора спасать? Не напомнишь, у йотунов в меню не было снежных барсов?

- Неа, - просияла я, обрадованная, что до сих пор понимаю йотунский.

Дальше мы оба наблюдали за феерической картиной. Каменный великан, с упоением почёсывающий за ухом гигантского кота. И кот, который вьётся вокруг его ног и трётся, как будто ему там валерьянкой помазано.

У Мимира всегда было доброе сердце. Это чувствовал любой, кто оказывался рядом. Особенно животные. Помню, как он приютил горного козлёнка, мать которого упала в ущелье и погибла. Мы вместе выхаживалиего, а потом отпустили…

Я всхлипнула и не смогла больше терпеть. Вырвалась из рук Бьёрна и пошла вперёд.

Великан оторвался от своего занятия и выпрямился.

Медленно, медленно, шаг за шагом я возвращалась к своему прошлому. К самой счастливой части своего детства. К самому доброму, безобидному и сострадательному существу, какое я только знала в жизни.

- Матерь гор… Мне знакомы эти глаза!.. - потрясённо пробормотал себе под нос великан. И эхо отразило раскаты его низкого голоса.

Я счастливо улыбнулась сквозь слёзы.

- Это я, Мимир! Я просто… немного выросла.

- Йолли?.. Йолли…

Из фиолетовых глаз скатился кристалл, упал ему под ноги и раскололся в мельчайшую пыль.

Я кинулась обниматься.

Когда меня подбросило вверх и земля исчезла из-под ног, сзади раздалось ворчание Бьёрна:

- Эй, верзила! Не помни мне жену.

Мимир внимательно посмотрел мне в глаза. Он поднял меня на высоту своего гигантского роста, и теперь я снова, как в детстве, смотрела в эти бездонные колодцы, из которых на меня глядела сама Вечность.

- Жену? Кажется, я многое пропустил, малышка Йолли.

- Даже не представляешь, сколько! – рассмеялась я.

Глава 37

Эхо отражало тяжёлую поступь, стены ущелья подрагивали и стремительно уносились назад – путешествовать на плече йотуна, это быстро. Хотя и твердовато. С Бьёрном было теплее – а местами и горячо, и я вдруг отчаянно заскучала. Решила, что аккуратно скажу Мимиру, что планирую пересесть – но не сейчас. Нам так о многом надо было поговорить. Догнать много-много лет, что мы не виделись с моим другом.