Книга Невидимый муж, страница 118 – Анна Снегова

- Н-не собираюсь! Не буду! Честно-честно! Я сейчас…

Я принялась лихорадочно отирать щёки тыльной стороной ладони.

- Ты ревёшь! – укоризненно проговорил Бьёрн. Глухо почему-то.

Я медленно подняла взгляд. И столкнулась с ответным синим.

Лёд в нём рассыпался и истаял, ушёл, как зимние оковы с рек по весне. И я увидела то, что он сам скрывал от меня всё время разговора.

Что ему было больно. И он переживал. И терзался сомнениями.

Не одной мне было плохо.

Мы сцепились взглядами намертво. И наши души говорили друг с другом в этот момент – намного громче, чем губы, произносившие все эти бессмысленные слова.

- Как мне было не усомниться? – сказал Бьёрн тихо, не отводя пристального взгляда. – Ты сама сказала когда-то, что я был для тебя лишь первый встречный. Тебе всего лишь нужна была от меня защита. А теперь тот, кого ты так боялась, мёртв. Когда-нибудь ты станешь королевой. Я тебе больше не нужен.

Я закрыла глаза на мгновение.

Глубоко вдохнула.

Сейчас или никогда. Бороться за себя? Я никогда этого не умела.

Может, научусь бороться за нас двоих?

И я делаю этот проклятый последний шаг. Сама.

Кладу ему руки на плечи. Приподнимаясь на цыпочки, заглядываю в глаза. И нахожу наконец те самые, единственно правильные слова.

- Даже если бы мне дали выбирать тогда из всех мужчин этого мира. Я бы выбрала тебя одного.

Замирает на мгновение. Дрогнувшие ресницы.

А потом остатки льда сметает волной жаркого пламени.

Когда он тоже находит – единственно правильный ответ.

Сжимая мою талию до боли и отрывая мои ноги от земли. Чтобы прижать к себе и впиться в мои губы голодным, жадным до умопомрачения, солёным как соль и сладким, как признание, поцелуем.

Контраст его холодной кожи и горячих губ сводит с ума.

Умираю и возрождаюсь вновь в этом поцелуе, как птица феникс из древних сказок.

Откидываю голову, когда его губы кусают поцелуями горло. Темнеет в глазах от удовольствия. Кровь всё быстрее и быстрее бежит по венам. Я согреваюсь вся, до кончиков заледеневших пальцев на ногах. Я снова чувствую себя живой.

Между короткими жгучими поцелуями шепчет лихорадочно мне в шею:

- Прости… прости… чёрт побери, никогда не думал, что могу так ревновать… Думал, ревнуют только идиоты…

Падает бретелька с плеча. Мне уже не важно. Так ведь удобнее – намного удобнее, когда нетерпеливые губы добираются до моих плеч.

- М-м-м… а оказывается, невозможно не ревновать… когда тебе впервые в жизни не всё равно.

Отрывается от моей кожи, чтобы снова посмотреть в глаза. Я вижу в них своё отражение – растрёпанная, с приоткрытым исцелованным ртом… невероятно счастливая. Смотрит на меня ужасно серьёзно.

- У меня чуть сердце не остановилось, когда браслет упал с руки. Едва Клыка насмерть не загнал. Думал, с тобой что-то случилось. А тут такие новости.

- Он слишком жёгся, и мне пришлось снять, - виновато поясняю я.

- Не потеряла, надеюсь? – сощуривается Бьёрн. И моё бедное сердечко в который раз делает кульбит в груди. Когда осторожно ставит меня на землю.

И вытаскивает из кармана свой.

Протягивает мне на раскрытой ладони. Смотрю на полоску серого металла растерянно, не веря глазам.

- Надень.

Видя, что я по-прежнему в ступоре и ничего не отвечаю, Бьёрн теряет терпение и, взяв мою руку, поворачивает ладонью вверх. Осторожно вкладывает в неё свой браслет.