Книга Невидимый враг, страница 91 – Анна Снегова

Мы останавливаемся и смотрим друг на друга.

— В общем… это Колин. Я знаю, между вами что-то было, он ухаживал за тобой на празднике, поэтому слышать такое тебе наверняка нелегко. Надеюсь, твоё сердечко не будет разбито этой новостью? — брат смотрит на меня с тревогой. А я ощущаю себя последней сволочью на земле, потому что мне безумно жаль Колина, конечно же, и всё-таки даже эта скорбь меркнет по сравнению с тем непроглядным мраком, в который моя душа погрузилась на те пару бесконечных мгновений, что я думала, найденное в горах тело принадлежит другому.

Потом до меня доходит кое-что ещё.

— Ты говоришь, его убили?..

— Да. Мы непременно найдём того, кто это сделал. И он поплатится.

В глазах брата сверкает сталь.

Вождь племён Таарна слова на ветер не бросает.

А у меня, стоило отойти от первого шока, в сердце чёрной змейкой начинают заползать неприятные догадки. Кто мог быть виновником. Почему пострадал Колин. Почему именно сейчас.

— Ты… установил Завесу? — выдавливаю из себя как можно более равнодушным тоном.

— Со стариком пообщалась? — догадывается брат. Потом недолго молчит. — Значит, и всё остальное тоже знаешь. Про вражеского шпиона?

Я киваю, потупившись.

— Что ж. Не буду тогда повторяться. Скажу лишь, что ругаю себя последними словами, что раньше не забрал тебя. После этой ужасной находки стало ясно, какому риску подвергались все мы. Надеюсь, это в прошлом. Судя по времени окоченения тела и направлению человеческих следов от него, которые удалось найти, убийца покинул Таарн до установления Завесы. Следы вели в сторону Империи.

— Что теперь? — тихо спрашиваю брата, когда он замолкает и о чём-то глубоко задумывается, стискивая непроизвольно рукоять отцовского меча на поясе. Этим артефактом он и устанавливал Завесу. Наследие наших предков, невероятно древнее.

— Думаю, стоит готовиться к большой войне. Потому что если Империя думает, будто я спущу им такое с рук, они горько ошибаются. Пока что мы отгородились Завесой, будем копить силы и строитьпланы. Попытаемся отправить разведчиков, узнать, что там происходит. Гордевиду придётся сварить много зелья невидимости.

От такой мрачной улыбки, которая сейчас на губах моего брата, я на месте наших врагов добровольно бы самоубилась заранее.

Арн берет меня за руку и заставляет идти дальше. Потому что я — как телёнок на привязи, забываю это делать, если мне не напоминать.

— Но теперь по крайней мере моё сердце будет спокойно. Дорогой мне человек теперь будет рядом и под моей защитой. Мэй будет счастлива, она говорит о тебе каждый день. Долго же ты артачилась!

— Вся в своего упрямого брата, — улыбаюсь я.

И дальше мы идём уже молча.

Каждый погружённый в свои думы.

Почему-то ощущение, что я нескоро вернусь в свою хижину. И пусть! Больше нет сил оставаться одной там, где каждая мелочь напоминает о мужчине, который навсегда ушел из моей жизни. Где каждую секунду невольно ждёшь прикосновений из пустоты. И всё тело болит, когда этого так и не происходит.

Зортаг.

Имя, которое я приказала себе не вспоминать, по крайней мере не чаще сотни раз в день, снова всплывает в моей голове. И опять почему-то кажется, когда-то я уже его слышала. Давно. Но вот в каком контексте, от кого… вспомнить совершенно не получается.

Вдруг приходит в голову мысль, что не просто так чужак не хотел называться так долго. Что-то оно значит, это имя. Непростой он человек. И имя… непростое. Важное. Такое, по которому легко узнать. Уверена, что не десятки и сотни людей с таким именем существует в мире. А может, даже один-единственный.