Книга Невидимый враг, страница 14 – Анна Снегова

Вместо этого котяра, посверкивая на меня заинтересованно серебряными флуоресцирующими глазами, перемещается ближе. Окидывает внимательным взглядом стол, цепляя стоящий посреди него обугленный чугунный казанок, мраморную ступку с пестиком, впитавшие все цвета радуги от тех трав и ягод, которые я в них толкла, реторту с искривлённым носиком, парочку колб с настойками для следующего эксперимента…

— А это будет что? — кивает на правый сосуд, в котором тихо булькает зелёная густая жижа.

— Самоподогревающийся завтрак! — бурчу я и готовлюсь слышать очередную порцию иронии, которую на меня вываливают все, кто видят в первый раз эту малоаппетитную на вид бурду. Хотя я мало кому показываю. И это уже одиннадцатый вариант, предыдущие десять были намного хуже.

— Удобно в походе, — кивает кот. Наклоняется и осторожно машет лапой над поверхностью колбы, подгоняя к себе самую капельку запаха. — И судя по всему, на вкус будет лучше, чем на вид. За счет чего дополнительный приток энергии? Раз уж греть ты его, судя по всему, не планируешь? Да и огня не вижу.

Он внимательно оглядывает ровную поверхность стола, над которой на тоненькой медной держалке зависла колба.

А я неожиданно понимаю, что ему и правда интересно.

Вот это вот всё.

И меня накрываетнеподдельным шоком от осознания этого простого факта.

И от того, насколько, оказывается, приятно, когда тебя кто-то слушает. Тем более серьёзно. Обычно все лишь подтрунивают. Даже Гордевид считает, что лучше бы я направила свои таланты на что-то чуть более серьёзное, чем перекрашивание бабочек в розовый цвет. Ну и не только бабочек.

Вообще… кажется, он первый, кто так с интересом спрашивает.

Если подумать, даже как-то слишком со знанием дела.

— Так чем ты, говоришь, занимаешься? Вообще так по жизни, в свободное время от того, как девушкам кровати продавливаешь? — спрашиваю как бы невзначай.

— А я не говорил, — ощеривается в улыбке кот. Сам двигается дальше, цепким взглядом ощупывая дальние стены лаборатории. Она у меня на самом деле побольше размерами даже, чем хижина. Я тут иногда сутками зависаю, позабыв про сон и еду. А в доме что? Только спать, да есть приготовить. Мне одной там много места и не надо.

— Лучше расскажи-ка мне сама, радость моя, что это ты тут забыла в своей глуши на самом деле. Кто такая? Чем занимаешься?

Я обижаюсь на него за то, что не стал откровенничать, и решаю ничего не говорить тоже.

Ни того, что я — ученица главного друида всего Таарна, великого мага и чародея Гордевида, и когда-нибудь займу его место.

Ни того, что я — единственная сестра вождя всех таарнских племён, под началом которого тысячи вооружённых до зубов воинов и целый отряд ездовых барсов. И мой отец когда-то был вождём, и его отец, и дед, и много-много поколений до них.

— Обойдёшься! — показываю я коту язык. А сама протягиваю молниеносным движением руку.

— Ай! — обиженно восклицает он.

— Ничего, от тебя не убудет.

А потому что нечего так близко подходить и смущать меня. Кладу выдранные из серебристой шевелюры три волоска на предметное стекло, помещаю под хитрую конструкцию из трех соединённых между собой луп.

— Возьми вон лучше цветочек, посвети, — командую я и склоняюсь над лупой. Дневного света из потолочного люка маловато, а зажигать свечу неудобно, трудно получить направленный пучок света нужной…