Книга Искушение Фрейи, страница 150 – Анна Снегова

Если бы он хотел приехать ко мне, мог бы уже сделать это десятки раз.

Не так далеко наши горы. Как наши души сейчас друг от друга.

Я очень остро и до боли отчётливо начинаю осознавать, что, наверное, погорячилась. Не надо было так рубить с плеча. Да, это было больно… но в конце концов, он же не виноват, что ему нравятся только блондинки. У меня вот тоже… от темноволосых крыша уезжает.

И положа руку на сердце, я тоже была не права.

Пытаюсь переступить через себя. Пробую посмотреть на ситуацию его глазами.

И то, что я вижу, заставляет меня захлебнуться жгучим чувством стыда.

Я ведь могла подождать. И поговорить спокойно дома, не при всех. А я начала такой разговор при толпе свидетелей – его друзей, людей, которые возможно, знали его с рождения!

Это жестокие муки, признавать свои ошибки, наступая на горло собственной гордости. Но где-то на самом дне одной из бесконечных одиноких ночей я решаюсь на подобный шаг.

Господи… а я ведь его унизила! И оскорбила. Он не заслужил такого. Там же сплетен теперь – на весь Таарн. Я уехала, а в каждом уголке долины с увлечением обсуждают постельные похождения второго сына Вождя. И как его бросила заезжая принцесса, смешав с грязью на виду у толпы.

Он-то всегда со мной обращался так бережно… как я, возможно, и не заслуживала. Со всеми своими закидонами и проблемным прошлым, которое безжалостно на него навесила. А Мэл принял его на свои широкие плечи без малейших колебаний. И пытался как мог меня лечить. Вполне успешно, кстати. И что получал вместо благодарности?

Сплошное брыкание строптивой лошадки. И попытки укусить руку, которой пытаются погладить.

Да, кажется, я вела себя как последняя дура. Даже если уменя и были на это причины.

В конце концов я нахожу в себе смелость признать, что во многом в моей реакции в тот вечер виновата была раненая гордость. И может, даже уязвлённое самолюбие. Он-то для меня был единственный! Задело, что я для него – очередная.

Но быть может, главное – это чтобы последняя?

Я лежу поперёк своей постели на спине, раскинув руки. Так и упала, не раздеваясь, как пришла вечером со стены.

Глубокая ночь. Ехидная луна пялится на меня через окно.

Она у нас общая, эта луна. Возможно, он видит её сейчас тоже.

Вспоминаю другую такую луну. И поединок. На который вызвал меня Мэлвин.

И браслет.

Который у меня так и не хватило духу снять.

Поднимаю руку над головой, опускаю рукав и смотрю на своё запястье. Синий сапфировый взгляд барса укоризненно смотрит на меня в ответ.

Такого он не дарил никому. Браслет его матери.

Я теперь абсолютно точно уверена, что если он приедет, всё будет по-другому. Потому что я стала другой.

Но неделя утекает за неделей… а он не приезжает. В конце концов, я решаю с горечью, что Мэлвин, наверное, уже утешился с какой-нибудь очередной блондинкой.

И перестаю приходить на стену.

Так проходит полгода.

***

Кажется, в конце концов брату надоело моё затворничество и то, что весь маршрут моего передвижения по Гримгосту ограничивается башней и стеной.

Слуга с почтением подаёт мне записку.

Вздыхаю и отпускаю его.

Фенрир пишет, что ждёт меня во дворце. Требует красиво нарядиться. Мол, пора уже прекратить отлынивать и начать помогать ему с королевскими обязанностями. У него сегодня день приёмов в тронном зале. Буду помогать. Это приказ, возражения не принимаются.