Книга Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!, страница 50 – Анна Кривенко

Мои пальцы сжали ткань плаща, пока мысли лихорадочно искали выход. Мне нельзя встречаться с ним лицом к лицу, особенно сейчас…

Черный ход! Слуги, кажется, редко пользуются парадной дверью, предпочитая укромные пути. Вдохнув глубже, я направилась на задний двор поместья, стараясь не привлекать внимания…

* * *

В коридоре пахло свежеиспеченным хлебом и дымом из печей. Несколько слуг проскочили мимо: кто-то с охапкой дров, а кто-то с корзинами постиранного белья.

Глаза большинства выражали настороженность и нездоровое любопытство. Но вскоре я столкнулась с тем самым мужчиной, которому пыталась помочь укрепляющими настоями. Он выглядел свежим и бодрым — наверное, все-таки воспользовался моими советами.

Увидев меня, он замер, как вкопанный. В его глазах мелькнуло удивление, а затем что-то вроде робкой признательности. Старик сделал шаг ко мне, неуклюже поклонился и прошептал:

— Госпожа, вы должны вернуться к себе немедленно! Хозяин в ярости, потому что не нашел вас в своей комнате. Если успеете вернуться к себе, возможно, опасность минует…

Его слова прозвучали искренне и умоляюще.

— Спасибо, — ответила я, благодарно кивнув. Внутри стало чуть теплее. Союзник? Кто бы мог подумать…

* * *

Не задерживаясь, я двинулась дальше. Лестница для слуг казалась более безопасной, чем парадная. Себастьян ненавидел, когда слуги болтались под ногами.

На каждом шагу холод металла пробирался через подошвы ботинок, или же это волнение заставляло меня подрагивать от несуществующего холода. Лестница была узкой и крутой, но я взбиралась по ней почти бегом.

Добравшись к своей комнате, я собралась облегченно выдохнуть и взялась за ручку, как вдруг услышала шум. Тяжёлые шаги раздались позади, и я резко обернулась. Замерев, сделала шаг назад, пытаясь спрятаться в тени, но было поздно. Это был Себастьян.

Сердце сжалось, а ноги приросли к месту.

Лицо мужа напоминало маску гнева и распутства.Такие маски рисовали в языческих храмах дикие островитяне: припухшее лицо, прищуренные глаза, всколоченные волосы. Попойка сделала мужа… своеобразно страшным.

Похмелье — это слово первым пришло мне в голову. И хотя в монастырь не пускали пьяных, но по рассказам послушниц, пришедших в обитель в осознанном возрасте, полупьяные мужчины реально напоминали демонов…

И этот демон смотрел на меня яростным взглядом, словно бык, решивший до смерти затоптать свою потенциальную жертву.

Невольная дрожь прокатилась по телу.

— А вот и ты! — прорычал Себастьян, приближаясь широкими шагами.

Я инстинктивно сделала шаг назад, но… бежать было бесполезно. Муж настиг бы меня в три прыжка.

— Себастьян… — начала я, надеясь успокоить его, но он не дал мне договорить.

Резкий взмах руки, и резкая боль вспыхнула на щеке. Удар заставил меня пошатнуться, я прижала ладонь к горящему лицу, едва удерживая равновесие.

— Где ты была? — рявкнул он так, что звук отозвался эхом в стенах.

Я попыталась поднять взгляд, но глаза наполнились невольными слезами от боли.

— Ты думаешь, что можешь гулять, где захочешь? — продолжал муж, голос его нарастал, как раскат грома. — Думаешь, что можешь позорить меня? Небось, изменяла мне, монастырская крыса???

Я молчала. Благоразумие кричало, что любое слово сейчас станет новой искрой для огня его жестокости.

Себастьян шагнул ближе, его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Я ощутила запах спиртного и табака, исходящий от него, и это вызвало отвращение.