Книга Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки, страница 128 – Кира Райт

Ну откажет, так откажет. Тогда возьму какое-то из своего мира. Но мне бы очень хотелось, чтобы не отказал. Потому что в этом мире только два человека для меня имеют самое большое значение. Только двоих я люблю так, что в груди не умещается это чувство. И очень-очень мне хочется, чтобы звали их одинаково…

— М? — встрепенулся муж, глядя на меня удивлённо.

— Ну мне нравится твоё имя… Красивое, мужественное. И ласково тоже приятно звучит…

— Ласково? — переспросил хрипловато.

— Ну да… Дар, Дарушка…

Муж громко сглотнул.

— Ты… Ты так его хочешь назвать? Как сказала. Как меня?

— Ну если ты не против… — неловко улыбнулась.

— Если ты хочешь, я не против… Никогда не слышал, чтобы так говорили…

— Как?

— Ласково… — он смотрел на меня жадно, и я не сразу сообразила, что ждёт, что я повторю.

Потому что так можно звать не только сына? Но когда сообразила, то конечноже, не стала медлить. Тем более если он разрешил…

— Дарушка… — произнесла тихо и медленно, и синие глаза мужа вспыхнули светом. Добрым и тёплым.

— Да, давай звать так, — уверенно кивнул он и принялся теперь укачивать затихшего совсем малыша, бросая на меня долгие задумчивые взгляды.

Эти взгляды волновали меня до самого вечера. А между тем мы всё так же вместе готовили ужин, убирали со стола, кормили Дарушку ещё много-много раз, меняли ему пелёнки, а к вечеру ещё и решили искупать…

Дар сам нагрел воды и принёс откуда-то небольшую деревянную ванночку ровненько под его рост. Налил туда воды. И держал малыша тоже сам, пока я очень осторожно поливала его тёплой водичкой, а затем кутала скорее в тёплую пелёнку и переодевала связанные мной вещички.

Удивительно, но на руках у Дара кроха чаще засыпал и был спокоен, чем у меня. Если сначала я это не очень замечала, то когда Дар отправился протопить нежарко баньку, чтобы «И тебе искупаться, расслабиться после рождения сына», вкусила его капризов вдоволь.

Уж как он голосил. Думала с ума сойду… И так я его носила, и так баюкала, и уговаривала, и напевала что-то, а он знай себе — кричит и никак не успокаивается.

— Неужели чувствует, что я не его мама на самом деле? — ошпарило меня горячей мыслью.

Ну дети же как-то там чувствуют родителей. И может он как-то знает, что я самозванка?

Накрутив себя так, что сама едва не плакала, я устало села на постель, лишь немного покачивая его и тихонечко уговаривая перестать. Пелёнки были сухими, покушал он вот недавно, во время купания был само спокойствие. Что же не так?

Коснулась губами его крошечного носика и лба. Не холодные, не горячие. Ну что с ним такое? Может, болит что-то? Или всё же во мне дело?

— Что случилось? — влетел Дар в комнату, явно ещё когда к дому подходил, услышав крики.

— Я не знаю, почему он плачет, — всхлипнула. — Может лекаря нужно?

— Давно? — скинув прямо на пол свою меховую кофту, Дар оказался прямо передо мной, присев на корточки.

— Как ты вышел, так начал… Ума не приложу, что делать? Мы же его кормили…

— Давай подержу, — осторожно Дар забрал у меня малыша, и я было потянулась за ним, машинально продолжая похлопывать сверху, как в ушах зазвенела долгожданная тишина…

Я широко распахнула глаза, глядя на мигом успокоившегося ребёнка в больших руках мужа.

— Я же их даже не помыл, — не заметил ничего необычного Дар, поймав мой взгляд и, наверное, разглядев в нём упрёк. Но какой там упрёк. Я так была рада… Как и удивлена.