Книга Подменыш, страница 24 – Ольга Богатикова

– Я подумал, что отпускать тебя ночью в лес неправильно. Лес – это не парк. В нем нет фонарей и асфальтированных дорожек. Одинокой девушке там не место. Мало ли кого она может встретить!

– Например, лешего, – я снова усмехнулась. – Мой храбрый рыцарь, поверь, в этих местах мне никто и ничто не угрожает.

Я осторожно взяла его под руку. Кожа Январина была холодной, как лед. Матвей слабо улыбнулся, и мы медленно пошли к лесной опушке.

В том, что Матвей испугался, не было ничего особенного. Неискушенного человека встреча с иномирцами всегда пугает до полусмерти, а для убежденного материалиста ожившая сказка и вовсе должна была стать потрясением.

Желание Январина убедиться, что я не сгину в чаще и не стану жертвой лесного маньяка, похвально и лестно,однако волноваться ему не стоило. Да, лес не парк. Однако сегодня заплутать в нем было бы сложно. С наступлением темноты на небо взошла луна, и ее свет отлично компенсировал отсутствие фонарей. В лесу, конечно, было гораздо темнее, чем в селе, однако забираться в чащу я вовсе не собиралась. Ближайший перекресток, подходивший для встречи с дедом Ермилом, располагался в нескольких метрах от опушки, поэтому слабое освещение не было для меня проблемой.

Матвею же, судя по всему, оно оказалось на руку. Я понятия не имела, что он отправился на рандеву вместе со мной.

– Расскажи, что ты видел, – попросила я, когда мы подошли к околице. – Мне интересно, как появление лешего выглядело со стороны.

– Оно выглядело жутко, – признался Январин. – Когда ты пришла на перекресток и пробормотала какую-то абракадабру, поднялся ветер. Он был такой сильный, что я едва удержался на ногах. А потом повело холодом, и из леса вышел высокий бородатый старик.

– Ты разглядел его лицо?

– Нет, оно оставалось в тени. Я видел только фигуру, и она была вполне человеческой.

Я кивнула. Нечисть всегда принимает облик жителей этой реальности, а ветер – их неизменный спутник. Он поднимается каждый раз, когда человек вызывает иномирца на разговор.

– Ты долго с ним говорила, – продолжал Матвей. – Я не понял из вашей беседы ни слова. Хотя знаешь, иногда мне казалось, что вы общаетесь по-русски, но шиворот навыворот.

– Примерно так и было, – кивнула я.

Матвей остановился и посмотрел мне в глаза.

– Ты так свободно об этом говоришь! – с чувством произнес он. – Будто все это банальные вещи. Будто во всем этом нет ничего особенного! Разве существование нечисти не принято скрывать? Неужели ты не боишься прослыть сумасшедшей, Матрена?

– Наши предки рассказывали о нечисти веками, – серьезно ответила я. – Никто и не думал скрывать о ней информацию. Наоборот, люди стремились предупредить об опасности, которую она несет, и научить правильному с ней обращению. То, что большинство наших современников считает ее выдумкой, – их личная проблема. Сумасшедшей же я прослыть не боюсь. Меня с детства считают чертовым отродьем. Мне по статусу положено общаться с лешими, русалками и обдерихами.

Январин покачал головой.

– Проклятье!.. И как мне теперь жить? За каких-то тридцать минут всеперевернулось с ног на голову. Сказки оказались правдой, а мир стал таким… странным! Что мне теперь с этим делать?

– Если хочешь, я могу сказать, что тебе все померещилось. Что я – душевнобольная идиотка, а старик, которого ты видел в лесу – просто дед, с точно таким же диагнозом. Ты в это поверишь, и жизнь снова станет простой и понятной.