Книга Магазинчик с тайнами в наследство, страница 79 – Лилия Бланш

Ведь я пришла пешком. Мне понадобилось преодолеть половину города, в жару. Ради встречи с ним.

Рука сама потянулась к металлическому перу.

«Признаюсь, что разочарована, но, возможно, так будет лучше. Скорее всего, мы оба в жизни совсем не таковы, как на бумаге. Быть может, лучше оставить для себя иллюзию того, что где-то есть идеальный человек, чем разбить надежды о суровую реальность».

Три точки на бумаге высветились почти мгновенно. Он писал.

«Вы правы. Жизнь вносит свои коррективы. Говорят, что глаза – зеркало души, но теперь я с этим не согласен. В глазах отражаются сиюминутные эмоции, в то время как глубина доступна лишь на бумаге».

Странный ответ. Интересно, к чему это? Пишет так, словно видел меня в жизни и… разочаровался?

Неужели я ему не понравилась и потому он не подошёл в парке?

Такая мысль посетила меня впервые!

Схватила зеркальце в металлической оправе с тумбы – мамино, продать которое не поднялась рука - и придирчиво вгляделась в своё отражение.

Да нет… вряд ли. Я, конечно, видела красоток и поярче, но всё же у меня довольно милая внешность. Не могу пожаловаться.

Я: «Вы правда верите, что на бумаге можно лучше узнать человека, чем в жизни?»

Он: «Теперь верю. Правда. Реальность накладывает множество ограничений. Социальный статус, разница полов, правила приличия… мы не показываем себя настоящих в жизни, мы лишь реагируем на события. Мы носим маски, мы нападаем друг на друга, мы защищаемся – в итоге видим лишь поверхностно».

Я: «Что ж… не могу не согласиться. Есть один человек. Он не сделал мне ничего плохого и всё же я его боюсь. Из-за положения в обществе, из-за его профессиональной деятельности, из-за ситуации, в которой нам приходится взаимодействовать. Я ощущаю угрозу ежеминутно и веду себя соответственно».

Ответа почему-то пришлось ждать довольно долго. Такое ощущение, что он заснул или действительно задумался над моими словами. В итоге, коротко ответил:

«Я понимаю».

Я ощутила странную неловкость. Словно выдала какую-то тайну. А ведь делилась с анонимным другом и более личными вещами. Даже своими сомнениями в нашей дружбе с Келли! Да, был у нас такой период.

«Зато этот человек имеет смелость посмотреть вам в глаза».

Беседа с анонимным другом сошла на нет. Я не знала, что отвечать. Осталось странное послевкусие неловкости, недосказанности. Что-то неуловимо изменилось между нами. Поэтому я коротко согласилась с его утверждением и пожелала спокойной ночи.

Уже поздно, завтра меня ждёт поход в Академ

Артан

Артан закрыл дневник и откинулся на спинку стула. Она обиделась, а если говорить точнее – разочаровалась в нём. Да, он кожей ощущал перемену в настроениях Эммы.

Может, всё же стоило признаться ей в том, кто он такой?

Вряд ли исход был бы иной. Скорее всего, она прекратила бы писать, а при личной встрече окидывала ледяным взглядом.

Сегодня же, когда он устанавливал плиту, она смотрела на него… с восхищением.

В любом случае Артан намеревался стать для Эммы приятным человеком не только на бумаге, но и в жизни, а уже потом признаться. Дальше – выбор будет за ней.

Сейчас главное – выяснить, кто поставил господину Роузли подковы из ротонаи кто продолжает вредить Эмме.

Пока он менял плиту и нагревательный артефакт, обнаружил любопытные вещи. Тонкие ротоновые пластины. Одна валялась на полу в ванной, вторая за покорёженной от взрыва плитой. Очевидно, эти тончайшие пластины кто-то подкинул, и они постепенно создавали напряжение в артефактах.