Книга Испытание, страница 36 – Елена Княжинская

***

Разговор с Сергеем заставил меня по-новому взглянуть на многие вещи и оценить то, что я имела, в первую очередь это касалось Андрея.

Наши отношения в последнее время напоминали мне самое начало романа: так осторожно, мелкими шагами мы двигались навстречу друг другу, боясь резким словом уничтожить то, что создавали столько времени. Я была бесконечно благодарна ему за терпение, которое он проявлял ко мне. Порой его забота, как мне казалось, граничила с жалостью и снисходительностью, но это были, конечно, только мои домыслы.

С Ником мы больше не виделись. Я старательно избегала встреч с ним, оправдывая свое поведение нежеланием давать лишний повод для сплетен. Только добилась противоположного эффекта. Несколько раз ловила внимательнее взгляды наших сплетниц. Коллеги из других отделов многозначительно замолкали, увидев меня, но в глаза никто не решался сказать что-то, что могло бы задеть или обидеть меня.

Николаос будто понял мое состояние и не настаивал на общении, редко посылая электронные письма, которые затрагивали исключительно рабочие вопросы. Мне было стыдно смотреть ему в глаза после той сцены, свидетелем которой он стал: сначала расплакалась, потом поругалась со своим парнем.

О том, что он был в курсе последнего обстоятельства, мне «любезно» рассказала Люда. Откуда узнала, ума не приложу. Она же настоятельно рекомендовала мне «разобраться со своими мужчинами и перестать водить за нос обоих». Последнее замечание не способствовало налаживанию наших отношений, но в какой-то момент мне стало все равно. Пусть каждый говорит то, что хочет. Для меня имело значение только мнение Андрея. Я была уверена в своих чувствах к нему и впервые не пыталась их анализировать.

***

Гай

День за днем, раз за разом я пытаюсь поговорить с ней откровенно, но не могу найти нужных слов. Она такая хрупкая и ранимая, но в то же время упрямая, уверенная в том, что поступает верно. Может быть, она права, и это не он, а я лишний в ее нынешней жизни? Эта мысль была подобна удару кинжалом в грудь. Я пережил подобное давно, но память услужливо сохранила ощущение боли и неотвратимости конца. Проклятая память, которая не отпускает, не дает начать все сначала. Вряд ли найдется много человек, знающих и помнящих столько же, сколько и я. Вот только прав был Соломон, говоря: «Во многой мудрости много печали; И кто умножает познания, умножает скорбь»*. И все же жизнь меня так ничему и не научила: как и много лет назад я готов был бороться за нее, даже если весь мир будет против нас.

Проснулась довольно поздно, чувствуя себя совершенно разбитой. Ночной перелет перенесла очень тяжело, несмотря на то, что никогда не испытывала страха высоты, а в салоне бизнес-класса было все необходимое для комфортного путешествия. Не такой я представляла себе эту поездку, но мой организм решил иначе. Не то, чтобы погода во Франции сильно отличалась от нашей летом, но я никак не могла акклиматизироваться и успела подхватить легкую простуду.

У меня были такие планы на эти дни! Спасибо Лере: она пошла мне навстречу и разрешила перенести отпуск, узнав, что у Андрея запланирована командировка в Европу. Он обрадовался и купил второй билет для меня. Я мечтала увидеть знаменитые лавандовые поля Прованса, Мон-Сен-Мишель и другие замки, но вместо этого вторые сутки не могла встать с постели. Андрей даже вызвал врача, но тот констатировал только переутомление и рекомендовал больше отдыхать.