Книга Сердце Вьюги, страница 73 – Маргарита Дюжева

Вроде ничего особенного: просто кафе, просто симпатичная девушка, но я не мог оторвать от нее взгляда, а еще не мог нормально дышать.

Все это – уютный вечер, посиделки за кружкой горячего шоколада и смятение в груди – казалось знакомым. Будто я вернулся туда, где мне было хорошо, и вместе с тем душу саднило от странного ощущения потери. Словно я упустил, что-то важное, сделал роковую ошибку, за которую придется дорого расплачиваться.

Но ведь мы прежде не виделись.

Я бы никогда не забыл такие светлые зимнее глаза.

За окном уже было темно, но никто из нас не торопился домой.

Мы разговаривали. Линн рассказывала о том, как живет в деревне с матушкой и сестрами, я о том, как проходит служба в императорском дворце.

Кажется, ей и правда было интересно, а я был готов болтать что угодно, лишь быэтот вечер не заканчивался.

— Интересный рисунок, — внезапно сказала она, кивнув на мое запястье. Оказывается, рукав рубашки чуть задралась, обнажая то, что скрывалось под ним, — это татуировка?

Если бы…

Я нехотя задрал манжет выше, демонстрируя замысловатое переплетение снежных линий:

— Это метка Истинности.

— Надо же. Никогда раньше такого не видела, — хмыкнула Линн и с легкой прохладцей в голосе добавила, — Ваша жена счастливица. Стать избранницей дракона…не каждой так может повезти.

Сейчас мне не хотелось даже вспоминать про Ханну. Ее тень была лишней в этом месте и в этот момент.

— Я бы не сказал, что это везение.

Линн царапнула внимательным взглядом, но не стала задавать вопросов. Вместо этого попросила:

— Могу я потрогать?

Я выдвинул руку вперед, ладонью кверху и позволил ей прикоснуться.

Пока ее тонкие пальцы невесомо скользили по очертаниям метки, я не мог дышать. Каждое касание – как раскаленной иглой под кожу, и мурашками по спине.

Наваждение.

Девушка склонилась ниже и, взволнованно кусая алые губы, рассматривала метку.

— Красиво, — неожиданно грустно сказала она, — очень красиво.

Хрупкие пальцы снова скользнули по моей коже, и я не удержался, перехватил их, сжимая в своей ладони.

Линн замерла и медленно подняла на меня растерянный взгляд… и я пропал. Утонул в нем полностью, без остатка и не делал попыток выплыть. В этот момент на задний план ушла вся прежняя жизнь – служба, истинность, Ханна. Даже проблемы с драконом и те померкли.

Мне просто хотелось быть здесь, сейчас, с ней. Просто держать ее за руку и смотреть в нереальные голубые глаза цвета светлого зимнего неба. Просто чувствовать. Ее, себя, то, как неожиданно сильно защемило за ребрами. И что самое странное, впервые за долгое время я ощущал себя по-настоящему живым.

— Вашей жене не понравится, что вы держите за руку другую девушку, — тихо произнесла Линн, не делая попыток вырваться.

— Моей жены здесь нет.

Она опустила взгляд и сдавленно вдохнула.

Сейчас уйдет. Скажет, что я мерзавец и уйдет…

Однако вместо этого на ее губах расцвела робкая улыбка:

— Ну раз нет, то можно мне вон то апельсиновое пирожное?

В голубых глазах я не увидел отказа. Только встречный интерес и глубинную едва заметно проступающую грусть, так тонко перекликающуюсяс моей собственной.

Потом я проводил Линн домой, и после того, как она скрылась за резными воротами, еще долгое время стоял в тени соседнего особняка и смотрел на горящие окна. Что-то ломалось во мне, кипело, прожигая дыру в груди, не отпускало, а когда все-таки ушел – тянуло обратно с неимоверной силой.