Книга Сердце Вьюги, страница 106 – Маргарита Дюжева

И правда. Крысиная тропинка изгибалась дугой на пыльном полу, обходя участок серой, каменной стены.

Мы принялись осматривать ее, но ничего не нашли. Пинали, стучали, толкали – все без толку. Тогда я достал нож, подтянул к себе отчаянно сопротивляющуюся и визжащую Ханну и порезал ей ладонь.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу! — завыла она, а я принялся прикладывать ее руку к разным участкам стены.

В какой-то момент, что-то щелкнуло глубоко внутри кирпичной кладки, а потом, совершенно бесшумно открылся узкий проход в нише, из которого повеяло холодом и сладостью крови.

Мы нашли проход в ведьмино логово.

В голове шумело. Стоило только пошевелиться и перед глазами расцветали фейерверки разноцветных искр. Отчаянно хотелось пить.

Я облизала пересохшие губы и, стараясь не делать лишних движений, села.

Вокруг все те же серые стены, подо мной – стылый земляной пол, из света – только узкая полоска под самым потолком.

Кажется, снаружи занимался рассвет. Который по счету? Пятый? Седьмой? Сколько я уже сидела в этой темнице?

Ответа на этот вопрос у меня не было, как и понимания того, по чьей воле я сюда угодила.

Я только помнила, как покинула дом тетушки, и не успели столичные шпили скрыться за горизонтом, как на нас напали. Из вечернего сумрака вырвалась пылающая стрела и вонзилась в бортик повозки. Я спрыгнула в снег, а лошади, испуганные быстро разошедшимся по соломе пламенем, понесли прочь, не слушая надрывных криков возницы.

А потом появились какие-то люди в темных одеждах и с прикрытыми лицами. Один из них, по-видимому, главный небрежно сказал:

— Это оказалось проще чем я думал.

А дальше – удар и провал в темноту.

Пришла в себя уже здесь, в тесной холодной темнице, пропитанной запахом чужого отчаяния и холодом.

Сначала кричала, молотя по тяжёлой шершавой двери, требовала, чтобы выпустили. А потом, когда сорвала голос и в кровь сбила кулаки, сползла вниз по стене и рыдала, умоляя, чтобы хоть кто-то пришел.

Ужас давил со всех сторон, ломал, причиняя почти физическую боль.

Меня будто откинуло в прошлое, когда очнулась в подземелье замка Родери. В прошлый раз весь мой мир разлетелся на осколки и превратился в боль, и я до истерики боялась, что сейчас все повторится, что после холодной полутьмы настанет время адских мук.

Время утекало сквозь пальцы, но ко мне никто не приходил. Иногда слышались тяжелые шаги. Они спускались откуда-то сверху и замирали перед моей дверью, а потом, когда я начинала умолять о пощаде, равнодушно удалялись.

Раз в день мне приносили еду. Снизу открывалось маленькое узкое окошечко, и в него проталкивали миску с мешаниной из недоваренной крупы и овощей и кусок старого хлеба.

В первый день я отказалась от этой баланды и ее молча унесли, не оставив ничего взамен, на второй – я съела все, до последней крошки.

Было невкусно и мерзко, но так появились хоть какие-то силы и стало теплее.

Со мной никто не говорил, не объяснял почему я здесь оказалась. Молчаливый тюремщик был глух к моим крикам и слезам. И мне оставалось только гадать, кто за всем этим стоял и когда же оно закончится

Я то засыпала, проваливаясь в неспокойное беспамятство, то судорожно ощупывала шершавые стены, в надежде найти какой-то лаз, то ковыряла заколкой замок в двери.

Спасения не было, и надежда с каждым днем становилась все слабее и слабее.