Книга Робот, страница 93 – Карина Иноземцева

Мужчина повел меня прочь от парикмахерской. Его мысли были не здесь, но мне было приятно пройтись рядом с этим не человеком.

Идти под ручку с высоким альвом было забавно. Не идти, а почти висеть на нем или лететь, едва доставая ногами до земли. Но в какой-то момент мужчина понял, что я либо крылья отращу, либо на ручки попрошусь, поэтому Остромир начал крениться на правый бок, позволяя мне приобрести более устойчивое положение на земле.

Внимательный.

Я не планировала сокращать расстояние, но оказалась в сети недопонимания и собственной... слабости. Признаюсь, мне приятно на заданиях крутить ничего не значащие романы и исчезать из поля зрения романтичных мужчин. По крайней мере, с моим хозяином мне позволено лишь мимолетные встречи с людьми, которые меня больше никогда не увидят.

Можно сказать, я зализываю свое одиночество свиданиями, которые похожи на быстрогаснущие искры в темноте.

Но альв?!

Наверное, я сошла с ума. Этот пси мне всю голову вскроет рано или поздно. А с такими всплесками эмоций, кажется, мне уже весь мозг "переписали".

Идя по улице, где вспыхивают и гаснут голограммы, я ощущала себя маленькой девочкой, которую отец ведет в первый класс. Страшно, волнительно, но любопытство гложет душу.

— Алина Николаевна, — обращается Остромир, и я выплываю из воспоминаний, —... скажите честно: вы не доверяете Совету?

Такой вопрос кажется мне не самым подходящим для момента "а-ля, украденная невеста".

— Верю или нет, не повлияет на решение наших депутатов. Я всего лишь воспитатель, а не мировой деятель.

Каков вопрос, таков ответ.

— Но к альвам у вас нет доверия после того, что случилось в Академии.

Он про то, что мою девочку загипнотизировали, а на баскетболе едва не убили? Или про то, что из Академии людей на черный рынок в качестве рабов отправляют и всем на этот факт плевать?

— Что вы, род Остромир. Я никогда не сомневалась в вас, — строю честные глазки и с улыбкой заглядываю в лицо глупца.

Поверил в мою игру?

Остромир резко перешел на быстрый шаг и мне пришлось почти бежать на своих коротеньких ножках. Альв шел: ать-два, ать-два, а я за ним почти летела, повисая на его огромном плече: тюк, тюк, тюк... Поют каблучки.

А потом темнота, тишина и запах химикатов.

Мы стояли в небольшой нише, которая прятала путников от бегущей куда-то толпы. Здесь было светло, потому что вниз уходила лестница окруженная светомфонарей в некое заведение с причудливым названием "Ремейк".

В этом тесном пространстве альв остановился, замерла и я. Не зная, что будет дальше и вернусь ли в Академию, наблюдала за взбешенным иным. Альв пытался справиться с собой и стать бесстрастным, холодным снобом, но это мало получалось. Уголки мужского рта кривились, а взгляд выдавал бешенство притихшего зверя.

— Еще раз и правду! — строго, громко, приказным тоном прорычал мужчина и я вспомнила, что разговариваю не со знакомым альвом, а с законником, братом главы Альвы и... фиг знает какие еще титулы висят на Остромире. — Люди перестали верить альвам?! — он не кричит, а приказывает ответить.

Была бы я нежной и хрупкой барышней, расплакалась бы и...

Так, стоп!

А что мне сейчас мешает пустить слезу и надавить на жалость? Таким образом, я избегу прямых ответов, буду всхлипывать и трястись, чтобы говорить невнятно и убедить альва в своем бессилии и незаинтересованности политикой.