Книга Попаданец в подарок для эльфийской принцессы, страница 45 – Анюта Тимофеева

И кто бы сомневался, что скучающий эльфик согласится! Противоречивый он персонаж, как ни странно, почти заставивший себя уважать. Ну, в тот момент, когда я не злорадствовал, наблюдая, как он морщится при виде вполне съедобных и даже очень вкусных вещей. Ну и пусть не ест, мне больше достанется! Правда, наша бабушка не дала этой травоядной душе погибнуть, жалостливо подсовывая ему что-то из своей выпечки. Переживает, чтобы остроухий представитель «высшей расы» совсем не исхудал! Ладно уж, пусть подкармливает. А то скажут потом, что я нечестно выиграл у истощенного постом эльфика!

* * *

Н-да, можно было сразу догадаться, что затея обречена на поражение, если вспомнить, как в первый раз Тэйл чуть не раздавил мне горло, почти не напрягаясь. Но была у меня затаенная надежда, что у него случайно получилось, а я просто не успел собраться и достойно отреагировать.

Я пытался нападать, как получится, как научился здесь, даже не думая о честной драке. Ну, разве что, не коленом по яйцам, как девчонка, хотя получалось не намного круче. Да ничего у меня не получалось! Проклятый гибкий эльф играючи уходил от ударов, а я уже начинал задыхаться. И ведь никакого оружия, никаких мечей или луков! Неужели я не смогу победить противника врукопашную, неужели ничему не научился? А как же тогда выживал здесь?

Да, ничему, выходит, не научился. Похоже, все это время в эльфийском замке я провел в роли мешка с песком, на котором отрабатывали удары. И мастерства у меня, видимо, ровно столько же, сколько у этого мешка! Что же, стоило второй раз нарваться на драку, чтобы получить второй же щелчок по носу. И при этом второй получился еще ощутимее, чем первый.

В какой-то момент эльф словно раздвоился, а потом исчез с места, где я его только что видел, чтобы тут же неожиданно появиться с другой стороны. И точно рассчитанный удар свалил меня с ног, чем он мгновенно и воспользовался.

Все. Я лежу на земле, на животе, он с удовольствием заламывает мне руку за спину, не давая подняться. Еще бы ногу на спину картинно поставил!

— Сдаешься? — спросил он.

— Сдаюсь, — ненавидяще ответил я, превозмогая боль. Казалось, что рука сейчас сломается в суставе, и я еле удержалсяот панического крика: «Отпусти!».

Но он и так отпустил, даже без униженной мольбы. Непередаваемое ощущение, когда боль мгновенно отпускает и приходит облегчение…

Нет, я мог, конечно, держаться на чистой гордости! Возможно, он сломал бы мне руку… возможно, я потерял бы сознание от боли. Это был бы наилучший выход, кстати — я не запросил пощады, просто вырубился.

Но я признал себя побежденным и поднялся с земли, стараясь не показать, как подрагивают руки и ноги. Стыдно невероятно! В глаза своему противнику смотреть не могу, но заставляю себя. И знаю, что бешенство все равно отражается в моих глазах. Я не признаю победу достойного соперника. Я знаю, что идиот, что сам хотел выяснить, кто сильнее. Выяснил. Он. И как теперь с этим жить?

Мэйри

— А потом он его так… и так! — услышала я через окно возбужденный мальчишеский голос.

Из мальчишек у нас тут только сын нашей поварихи, Федор. Выглянула — точно, он. За неимением зрителей и слушателей своего пола он с воодушевлением представлял этот театр одного актера перед дочками Миланы. Впрочем, девчонки они боевые, сорванцы похуже мальчишек, поэтому слушательниц он нашел заинтересованных и благодарных.