Книга Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара, страница 97 – Анна Ледова

Может, Мелли и права. Обстановка была уютная, но довольно аскетичная, без излишеств. Наверное, воин мог бы в таком фаре жить.

– С ума сойти, и всё из ротанга, – рассматривала Имельда мебель. – Девочки, да одно такое кресло в Астеви-Раше в три сотни велленсов обойдётся. А сделано-то как искусно!

Плетёная мебель, циновки на деревянном полу, яркие шерстяные покрывала, глиняная посуда вместо фарфоровой. Всё это было так просто, незамысловато. По-дикарски. Тем удивительнее было обнаружить на кухне кастрюли и ножи из превосходнейшей стали, которые в подарок даже королевскому повару не стыдно преподнести. Или хитрый водопровод там же. Или… боги милостивые, да как это вообще возможно? Большую купальню с бьющей из-под земли горячей водой!

Я знаю, на севере есть подобные источники, только вода в них воняет тухлыми яйцами, хотя, говорят, очень полезна для кожи. В этой купальне пахло орхидеями, свежестью и океаном.

Я всё же усомнилась в том, что это дом самого кайарахи. Должны же тогда быть какие-то личные вещи… Нет, конечно же, я не думала увидеть в комнатах чьи-то портреты или стопку подписных журналов. Но, может, оружие, детские игрушки, книги, одежда? Нет, дом был уютным и абсолютно безликим.

Спален в фаре было достаточно, и все мы разместились с комфортом. Поначалу возник вопрос о питании – ни магазинов, ни ресторанов я как-то не приметила. Но ведь кайарахи говорил, что у них в ходу чеканные монеты, значит, вещи продаются и покупаются. Не натуральный же тут обмен. Нет, даже если купим продукты – кто их будетготовить? Я, к стыду своему, это искусство так и не освоила – у нас всегда была кухарка, у моих соседок тоже.

Но уже через полчаса в дом ввалились хохочущие местные женщины с фруктами, пирогами, дымящимися посудинами и ворохом тканей. Которые из них были уроженками Мота Нуи, а кто – нашими бывшими соотечественницами, понять было сложно. «Кайарахи велел заботиться», – вот и всё объяснение.

– Контракт, – с облегчением вспомнила я условия: проживание и обеспечение всем необходимым.

– Гости! – укоризненно покачали головами дови.

А после позднего обеда запричитали над нашими платьями и чуть не силой стали нас раздевать.

– В такую жару-то! Да меня на куски рубите, а я корсет сроду больше не надену! Да мой Тонги его порвёт скорее, чем станет из всего этого добра надетого меня выпутывать! Муженёк-то у меня нетерпеливый!

– Атурунга, ты глянь! Юбок-то под платьем – на три паруса хватит! Ну-ка, сымай, девонька!

– Вот радость-то, как капуста ходить! Ежели в баньку хотите, так сводим, но не на себе же её таскать! Давай, давай, лисичка! И колоски свои распусти, всю кожу перетянула! Ох, а цвет-то какой! С таким только золото и носить! Вот так красавицу себе Мохнатый привёз, а, Атурунга!

Дови беспрестанно хихикали, Магрета краснела, Мелли вопила, что она приличная дама и в простыни на голое тело заворачиваться не будет. А на резонное замечание: «Потной, что ль, ходить будешь?», рявкнула, что дамы не потеют. Ещё возмущённым взглядом поискала сочувствия у хранительницы Устава Благородства. А я лишь пожала плечами. В чужой фаре со своим этикетом…

Магрету всё же заставили переодеться и даже возмущённая легкомысленными нарядами Имельда потом одобрительно кивнула. Одеяния дови – папанги – были совсем простыми: длинные и широкие полосы ткани, хитро сшитые накрест. Они драпировались по фигуре, оплетая шею, но оставляя голыми ключицы, плечи и руки. На талии и под грудью ткань стягивали плетёные кожаные пояски, а свободные концы полотнищ хоть и спускались почти до пят, но при неосторожном движении иногда в разрезе мелькало белоснежное бедро.