Книга Просыпайся, любимый, страница 47 – Екатерина Политова

— Однажды ты им воспользуешься. Это неизбежно, — ухмыляется он.

Я мотаю головой.

— И… — у меня в горле пересохло. — …нет, я не хочу уходить.

Это мой последний шанс втереться к нему в доверие. Надо только перестать трястись, и взять себя в руки.

Но в руки меня опять берет Рафаэль. Мне кажется, что ему это нравится - таскать меня на руках, когда я слаба, беспомощна или испугана. А я просто пытаюсь успокоиться, дышать ровнее.

Он заходит со мной в какую-то темную комнату, свет из гостиной падает на заправленную белым бельем постель. Рафаэль аккуратно опускает меня на неё и выпрямляется.

— Лучше тебе сегодня переночевать здесь. Спокойной ночи, — надменно произносит он и разворачивается.

— Ты издеваешься? — приподнимаюсь на локтях и гляжу ему в спину. Рафаэль оборачивается полубоком и смотрит на меня насмешливо.

— А ты что, фон Стредос, секса ждала? — и он смеется так, словно я опять очень искрометно пошутила. Но, черт возьми, да, я надеялась, что успокоит он меня именно так. Но, похоже, это не входило в его планы?

Я провожаю взглядом Рафаэля, его низкий издевательский смех и мои брови медленно ползут вверх. А потом я хмурюсь. Ну уж нет, в эту игру я тебе выиграть не дам. Вскакиваю и иду за ним, на ходу сбрасываю ботинки, которые уже порядком надоели.

Нахожу Рафаэля на террасе с сигарой. Он стоит спиной и глядит во тьму за перилами террасы так, будто вызов ей бросает. На улице холодно и я мгновенно замерзаю.

— Жизнь за жизнь, так ты сказал, посадив меня в машину, — говорю я и он резко оборачивается, зажимая сигару зубами, берет её двумя пальцами и кладет в пепельницу на перилах. Выдыхает белый дым вверх. — Ты сразу собирался меня убить. Почему передумал?

— Вернул себе самообладание, — мрачно процедил Рафаэль.

Обхватываю себя руками, холодный воздух задувает под футболку. Рафаэль шагает ко мне и обнимает, я не сопротивляюсь и терплю. Но его лицо непроницаемо, и, кажется, будто он неспроста это делает. Да будтоон вообще всё делает не просто так и что везде теперь есть подвох. Однако, мне становиться ощутимо теплее.

— Я вынес тебя из горящего здания, — говорит он без тени улыбки.

— Которое сам и поджег, — замечаю я.

— Освободил твоего бывшего.

— Который попал туда из-за тебя.

— Вообще-то, из-за тебя, Фаола. Но… теперь я ещё и трахнуть тебя должен, да?

Выпутываюсь из его рук, отхожу. Хотя он мог опять меня схватить.

— Пять минут назад ты испугал меня так, как никто и никогда в жизни меня не пугал! Ты обрушил ад на мою жизнь! Кто-то подсунул мне твою могилу, если тебе верить. Вердер топчет мою жизнь из-за тебя! А потом ещё и ты собираешься меня убить! Дай отгадаю - из-за того, что сделала женщина, которая уже давным-давно умерла!

Пока я высказываю ему всё, что накопилось, Рафаэль терпеливо покуривает сигару, облокотившись о перила террасы. А потом довольно замечает:

— Злая ты куда сексуальнее, чем испуганная.

Я делаю к нему шаг, потом ещё один и упираюсь в него грудью.

— За весь этот дерьмовый день, я заслужила… — я расстегиваю ему одну пуговицу на рубашке, просовываю руку под ткань, чувствуя твердые напряженные мышцы пресса. — …удовлетворения.

Мне становится жарко оттого, что я нему прикасаюсь, и я хочу большего.

Рафаэль холодно за мной наблюдает. Потом кладет руку мне на затылок, зарывается пальцами в волосы, больно сжимает и тянет, заставляя мою голову отклониться назад.