Книга Играя в жизни. Полное издание, страница 130 – Мери Ли

Время шло, и я физически чувствовала, что его осталось не так много. Штырь пошевелился. Немного, всего на несколько миллиметров в разные стороны, я закусила кулак, чтобы не издать крика, то ли радости, то ли страха. Я продолжила ковырять, потом слезла с кровати, уперлась ногами в душку у изножья, перехватила веревку через плечо и повисла в воздухе, я толкалась ногами и скулила, веревкапередавила руку, и я переставала чувствовать вторую.

Штырь поддался, я полетела вниз и шандарахнулось задницей об пол, завалилась на спину. Около пяти секунд я лежала и смотрела в потолок. Веревка была у меня в руке, я села и посмотрела на стену. Я сделала это – вырвала проклятый штырь.

Неожиданно легкие стали работать в два раза быстрее, я поднялась, собрала свою одежду и натянула ее, проклятый поводок мешал. Мысли становились более ясными, первый шок от случившегося прошел. Чувство скорого спасения от тирана село мне на плечи и свесило ноги. Я как могла, спрятала веревку под курткой, штырь вставила за пояс джинсов, осталось только не завалиться, иначе я вспорю сама себя. Снова бросилась к кровати и положила одеяло так, словно там был человек, укрывшийся с головой. Это выглядело откровенно лажово, но на первые пару мгновений можно было бы принять ложь за правду. Из тумбочки я достала шокер и, сжав его в руке, нажала на кнопку, треск электричества почти заложил уши. Он был таким громким, что я обернулась в сторону двери, ожидая что кто–то вот–вот появится. Никого не было. Закрыв тумбочку, я подошла к двери и встала сбоку, ожидая прихода Веласа. Я знала, что за этой дверью была еще одна, из комнаты с картинами, но, если судить по приходам людей, то она не запиралась. Я надеялась на это.

Эту дверь мне не открыть, не выбить, ведь я видела, насколько толстым было полотно. Окно тоже без вариантов. Только дверь, а ее может открыть единственный человек – ублюдский хозяин комнаты.

Проходили минуты, а его все не было и не было. Боль в израненной конечности начала о себе напоминать. Куда он унес мой палец? Не представляю, что испытал Рик, когда лишился руки. Сейчас у него имплант, но я уверена, он не в силах заменить настоящую.

Меня так и подмывало отправиться к окну и еще раз проверить решетку, но я боялась отойти от двери, ведь, стоило мне оказаться на расстоянии выстрела, а не за спиной Веласа, как он снова будет на лидирующей позиции. Со стороны улицы в окно светил узкий луч света, это была летающая камера, она снимала меня в данный момент. Я спрятала шокер под мышку и показала камере средний палец. Звук из замочной скважины заставил меня затаить дыхание. Я снова вцепилась в шокер и прижалась спиной к стене, практически врастая в нее. Сердце пыталось пробить ребра,и я опасалась, что Велас услышит его стук. Дверь открылась, и в комнату сразу же вошли.

– Какого хуя?!

Я бросилась на Веласа, прыгнула ему на спину как обезьяна и обвила шею больной рукой, уперла шокер под ребра и нажала на кнопку. Треск оглушал, Велас затрясся, рухнул на колени, а я продолжала жать, пока он не распростерся на полу, я сидела у него на спине и дрожала. Велас больше не шевелился.

– Ублюдок.

Поднявшись, я подобрала ключ, который он не успел спрятать в карман, забрала пистолет и пошла к двери, миновала комнату с картинами, выглянула из помещения в коридор, но мне не удалось увидеть того, что было по сторонам. Нужно было выйти. Шокер остался валяться рядом с Веласом, я проверила магазин, там не хватало одной пули, но было еще одиннадцать. В памяти были свежи воспоминания о силе пуль, которые разорвали бедолаге голову. И я воспользуюсь этим оружием, если того потребуют обстоятельства. Я побоялась возвращаться в комнату, где лежал Велас, вышла за дверь и заперла ее – ключ оказался одним для двух скважин. Я убрала его в карман и взяла пистолет здоровой рукой. Накинув капюшон на голову, медленно пошла в сторону лестницы. Коридор был пуст. Ни одной живой души, но снизу разносились крики. На середине лестницы я остановилась и присела на корточки, женщин на первом этаже уже не было. Но толпа мужчин, которых было около сотни, стояли в отдалении и у подножия лестницы. Они все как один смотрели в сторону невысокого мужчины, который толкал речь, стоя на стуле.