Книга Лекарство для генерала, страница 40 – Александра Питкевич

– Даже если уговаривать станете, не соглашусь. Мне жизненный опыт не позволяет пахнуть розами и гибискусом, – легко рассмеялся мужчина. – За такие проделки в Бессменной тьме могли и в бочку со смолой окунуть.

– И чем же вам полагается пахнуть? – с неподдельным интересом уточнила я.

– В моей армии всегда варили мыло с агавой и углем. Обеззараживающее и отлично отбивающее запах мужских вонючих ног.

– Вы про черное мыло? Хотите сказать, именно по этой причине у Бессменной тьмы черный доспех? – я никогда не задумывалась об этом, но мысль показалась довольно трезвой.

– Если бы. Скорее, в наше мыло стали добавлять уголь именно потому, что форма у солдат черная. Так сказать, для усиления.

Я только покачала головой. А какая легенда была бы замечательная.

После ужина забравшись в свою повозку, уместившись среди одеял и подушек, я почти мгновенно провалилась в сон. Вот только отдохнуть, как положено, мне так и не удалось. Среди ночи меня разбудила чья-то рука, зажавшая рот.

Почти оглохнув от стука собственного сердца в ушах, я дернулась, пытаясь вырваться из захвата.

– Тихо. Это я, – свистящим, едва различимым шепотом произнес Харан прямо на ухо, – не шевелитесь и не кричите. Кивните, если проснулись, и я уберу руку.

Сон слетел мгновенно, и я медленно кивнула, пытаясь взять себя в руки, хотя это оказалось непросто. Харан прижимал меня к себе, словно опасался, что я начну дергаться, но руку с лица убрал, переместив ее на плечи.

– Что? – почти неразличимо выдохнула я.

– Тени чарро.

Харан оторвал одну руку от меня и указал в проем, где были откинутые в стороны шторки. Из-за них я могла видеть замершего Рубера. Мужчина стоял, широко раскрыв глаза, но не двигался.

– Он?.. – мне сразу стало дурно, словно человек по ту сторону повозки превратился в статую.

– Он в порядке. Т-ш.

Из-за полога послышалось недовольное фырканье, а затем тихое потрескивание, очень похожее на звук разгорающегося костра. Вот только вместо жара по телу прошла холодная волна, вынуждающая теснее прижаться к Харану. От мужчины, словно от небольшой печки, шло различимое тепло.

А затем, ввергая меня в настоящий ужас, по ткани, накрывающей повозку, поползли узоры изморози. Растекаясь от какой-то точки чуть выше деревянных бортов, они расходились в стороны, все быстрее захватывая участки тканей, пока не раскрасили весь полог. От холода, идущего со всех сторон, меня едва ощутимо стало потряхивать. Спасали только крепкие, почти железные, объятия Огонька, дышащего теплом мне в шею.

А затем краем глаза я уловила движение за пределами своего укрытия. Под лунным светом прямо в сторону Рубера двигалась огромная тень. Полностью вынырнув из-за повозки, эта тень вдруг оказалась огромным быком. Сизым, словно сотканным из тумана. Громко фыркая, выпуская клубы пара из ноздрей, бык медленно двигался в сторону Рубера, прикрывшего глаза и не делающего ни единого движения, чтобы отступить.

И только тут я поняла, что все, чего касается дыхание этого зверя, покрывается инеем!

– Ах! – испуганный вздох показался громоподобным в повисшей тишине. Рот тут же зажала крепкая горячая ладонь, объятия стали практически невыносимыми, сжав до боли в плечах и ребрах, а на лице Рубера явственно дрогнул мускул под глазом.

Но не это было самымстрашным.