Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 20 – Иви Марсо

Когда я отступаю назад, разочарование бурлит во мне, а над моим правым плечом нависает тень.

Обжигающее дыхание заставляет волосы на моей шее встать дыбом.

В нос ударяет запах серы.

Я не могу отойти достаточно быстро…

Райан бросается на меня. Он хватает меня за руку и толкает в сторону за секунду до того, как зубы единорога клацают там, где только что была моя шея.

Мы падаем на усыпанный соломой пол, и Райан укрывает меня всей тяжестью своего тела.

― Черт возьми, певчая птичка, ― бормочет Райан. ― Будь осторожна.

Он держит руки по обе стороны от моей головы, окидывая взглядом каждую черточку моего лица, чтобы убедиться, что я не пострадала. Его грудь быстро поднимается и опускается. Я никогда не была так близко к нему ― наши тела вровень, бедра прижаты друг к другу.

Его большой палец проводит по нежному месту на моем виске, где по моим ощущениям расцветает синяк.

Это что-то новенькое ― Райан заботится обо мне, и я не знаю, как к этому относиться.

― Слезь с меня, ― я отпихиваю его руку, а затем переворачиваюсь, чтобы посмотреть на единорога.

Это была моя вина.

Я поступила глупо, отвлеклась. Я подошла достаточно близко к его стойлу, чтобы он мог меня укусить. Если бы Райан не оттолкнул меня, половины моего плеча могло бы не быть.

Это унизительное напоминание о том, что единорог ― не лошадь, как Мист. Я могу говорить с ним, но это не делает нас друзьями. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем я сяду на него верхом и стану управлять огнем его рога, как бессмертная Солена.

Единорог фыркает:

Убирайся.

В кои-то веки это замечание адресовано мне.

Глава 4

Вульф

Кровь.

Моча.

Рвота.

Я вздыхаю, когда Макс разражается надсадным кашлем, от которого на мою рубашку летят капли крови. Черт. Опять? Мне уже надоело каждый вечер возвращаться домой и тратить целый час на то, чтобы отстирать телесные жидкости Макса. С моими обостренными чувствами каждая капля воняет в десять раз сильнее, и у меня сводит живот до тех пор, пока я не начинаю думать, что не могу больше терпеть.

Фольк ухмыляетсяиз дверного проема камеры подземелья.

― Лучше попроси у кухарки побольше хозяйственного мыла.

― А может, твоя бесполезная задница постирает мою одежду, вместо того чтобы стоять и насмехаться надо мной, ― бормочу я, стягивая через голову грязную рубашку и бросая ее в угол.

Я разминаю шею. В любом случае мне не помешает выпить воды. После пяти дней избиений Макс выглядит хуже некуда. Мне приходится останавливаться через каждые три удара, чтобы дать ему прийти в себя. Калейдоскоп ножевых ранений, синяков и ссадин по всему телу делает его похожим скорее на мешок с кухонными отбросами, чем на человека.

― Этот ублюдок едва жив, ― замечает Фольк, неторопливо попыхивая трубкой.

― Вот и хорошо, ― ворчу я.

Фольк не спеша делает еще одну затяжку.

― Неочень. Он не рассказал нам ничего полезного.

Это не совсем так. После того как я сломал Максу все пальцы, он признался, что является охотником за головами короля Рашийона, а также работал со шпионом, поцелованным богом, который напал на меня в Блэкуотере. Но этого недостаточно, чтобы удовлетворить Райана. Он не успокоится, пока не узнает, почему налетчики нацелились на Сабину и планируют ли они вернуться за ней.

Пока я пью воду из фляги, Фольк разглядывает меня.

― Ну и как твоя личная жизнь в последнее время?