Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 163 – Иви Марсо

И теперь тысячи людей погибли.

― Прости меня, Сабина, ― шепчет Райан, его голос дрожит, и он прижимается лбом к тыльной стороне моей руки.

Тяжелые шаги торопятся к нам, и Бастен падает на песок рядом со мной.

Я могла бы расплакаться, с таким облегчением я смотрю на его красивое лицо. Он дышит так тяжело, словно взобрался на гору. Его волосы мокрые от пота и растрепаны. Кровь покрывает рваные остатки его костюма Вэйла ― теперь на голой груди лишь рваная кольчуга.

― Сабина. ― Его голос срывается. Я чувствую, как сильно он хочет заключить меня в свои объятия. Я тоже жажду этого. Между нами возникает магнетическая связь, заставляющая мою кожу трепетать от желания.

Но вместо этого он упирается кулаками в песок, борясь с порывом прикоснуться ко мне.

― Боги, я должен был быть здесь, чтобы поймать тебя. Я прибежал так быстро, как только мог.

― Я был здесь. ― Голос Райана странно спокойный ― без злобы, просто факт.

― Пожалуйста… ― шепчу я.

Я поднимаю руку, пытаясь дотянуться до Бастена, но Райан понимает, кто мне нужен, и перехватывает мою руку. Нет. В моей груди зарождается всхлип, но я слишком измучена, чтобы плакать. Каждая частичка меня кричит о том, чтобы быть с Бастеном.

Но не тот человек берет меня на руки.

― С тобой все будет хорошо, певчая птичка, ― говорит Райан. ― А Волкания дважды подумает, прежде чем снова пытаться украсть тебя у меня.

Я моргаю, пытаясь сосредоточиться на Бастене через плечо Райана. Запускаю руку в рубашку Райана, сминаю ткань, потому что не могу получить мужчину, которого хочу.

Бастен проводит искалеченным кулаком по своему мокрому от пота лицу, костяшки сломаны и кровоточат, его глаза не отрываются от моих.

Когда меня поглощает тьма, наши глаза остаются прикованы друг к другу, потому что это единственная связь, которую никакие законы не смогут разрушить.

***

В бреду ко мне приходят странные сны. Картина на потолке моей спальни снова оживает. Между ног бессмертной Фрасии и Бессмертного Самара скачет облачная лисичка. Смех бессмертного Попелина раздается между окнами моей спальни, я слышузвон его вечных монет. Я чувствую запах мирры и вина фей. Я нахожусь рядом с богами, звенящими хрустальными кубками. Только смех не срывается с моих губ. Ненависть превратила мое сердце в камень. Я ненавижу каждого из них ― эти десять ужасающе красивых лиц, удлиненные уши, украшенные драгоценностями, вино, окрасившее их губы, словно кровь. Но лианы, как змеи, обвиваются вокруг моих лодыжек. Тяжелые золотые браслеты сковывают мои запястья.

Я в ловушке этого прекрасного кошмара.

Торр,― кричу я во сне. ― Сожги все!

Картина наверху лопается, словно горит изнутри. Она рассыпается беззвучным снегопадом разноцветных осколков, падая в мою комнату, низводя богов до простых кусочков краски, которым суждено быть сметенными и отправленными в пламя старательными руками Бриджит.

***

Я просыпаюсь со вздохом, все еще ощущая запах дыма и горелой краски. Сначала я не узнаю свою спальню. Комод из орехового дерева. Медная ванна для купания. Сова у окна. Но потом я вижу куполообразную картину над головой ― совершенно целую, десять богов застыли в ликовании ― и память возвращается ко мне.

Дрожащей рукой я тянусь к стакану с водой.

Сколько времени прошло? Судя по косому свету в окне, сейчас полдень. Но я понятия не имею, какого дня. Последнее, что я помню, ― это то, что я была с Райаном и Вульфом на арене. Пепел в воздухе. Оплавленный песок. Кровь течет с трибун.