Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 157 – Иви Марсо

С трепетом я осознаю, что в моем распоряжении оружие, которому нет равных во всех семи королевствах.

Я откидываюсь назад, двигая бедрами, и Торр тут же останавливается. Его легкие вздымаются под моими бедрами. Из его ноздрей вырывается пар. По его толстой шее стекает пена пота; и все же я чувствую, что он использовал лишь малую часть своей силы.

Арена превратилась в поле боя. Мертвые тела лежат на трибунах и свисают через перила. Павшие солдаты истекают кровью на песке. Об этой трагедии будут писать веками ― и она еще далека от финала.

Волканские воины одерживают верх, тесня наших солдат у входа на арену. Райан и Вульф сражаются вместе с ними, но их слишком мало, чтобы победить.

Любой историк сказал бы, что эта битва Астаньоном проиграна.

И все же, если кто-то из налетчиков думает, что увезет меня в замок Драхаллен, он недооценивает волю женщины.

Торр,― говорю я, готовая отдать приказ, но останавливаюсь.

Я поклялась себе, что не буду принуждать ни одно животное. Я никогда не лишу воли ни одно живое существо. Многие мужчины могли бы посмеяться надо мной из-за этого ― но они не понимают, что настоящая власть устанавливается не силой, а доверием.

Вместо этого я прошу его:

Пожалуйста, сожги всех наших врагов до единого.

Из его ноздрей вырывается струйка пара. Он опускает голову так, что его рог ловит луч солнечного света, пробивающегося сквозь облака, и я чувствую прилив адреналина в его собственных венах. Тысячу лет он был лишен солнечного света, источника своей силы.

До сегодняшнего дня.

Наконец-то, маленькая фея,― говорит он, ― команда, которая мне нравится.

Когда солнечный свет отражается от солариума в его спиралевидном роге, призма магического света вспыхивает над ареной ослепительным, внушающим благоговение огнем, который поставил бы на колени даже богов.

Глава 26

Вульф

Когда на арене раздается лязг мечей, звуки и запахи битвы лавиной обрушиваются на мои чувства. Металлический привкус крови. Резкие крики сражения. Я поворачиваюсь, когда налетчик замахивается на меня. Мой меч сталкивается с его сталью, от столкновения летят искры. Я парирую еще один удар, сила которого прокатывается по моей руке, и делаю стремительный выпад, который находит свою цель. Еще один налетчик бросается на меня сзади, но я слышу его приближение и уворачиваюсь, а затем всаживаю клинок ему в спину.

Я не могу не ощущать возбуждающего прилива опасности, азарта охоты.

Но это не важно.

Важна только она.

Я поворачиваюсь к арене, и время словно останавливается.

Сабина скачет верхом на единороге, и это похоже на ожившую сказку фей. Даже в самой священной книге боги с благоговением говорят о рогатых лошадях. Во времена расцвета фей существовало лишь несколько единорогов. Даже Бессмертные не могли полностью укротить несгибаемую волю этих зверей.

Единорог ― орудие разрушения. Пороховая бочка во плоти. А Сабина скачет на нем с такой непринужденной грацией, что у меня слабеют колени.

Я мог бы поклоняться ей как своей единственной и неповторимой богине. Отныне и вовеки.

Захватывающая сцена заставляет битву затихнуть ― пауза, которую разделяют и волканцы, и астаньонцы. Я уверен, что воспоминание о том, как Сабина уверенно скачет на единороге навсегда останется в памяти каждого из нас.

Достигнув конца арены, она поднимает единорога в боевую стойку. Трепет восторга от ее победы наполняет мою грудь. Черт возьми, маленькая фиалка, ты сделала это.